Книга Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi), страница 498 – Мосян Тунсю

Внезапно прозвучал холодный голос: «Нет».

Воодушевленная речь Цзинь Гуан Шаня резко прервалась. Вместе с остальными он обратился к тому, кто это произнес.

Им оказался Лань Ван Цзи, который восседал с серьезным видом. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он добавил: «Я не слышал от Вэй Ина подобных речей. Также я не слышал, чтобы он выразил хоть каплю непочтения по отношению к Главе Ордена Цзян».

Лань Ван Цзи крайне редко разговаривал с кем-то вне своего Ордена. Даже на Совете Кланов, когда все обменивались мнениями по различным проблемам, лишь в том случае, если к нему обращались с вопросами или предлагали спор, Лань Ван Цзи отвечал лаконично и четко. Каждое его слово ценилось на вес золота, но било точно в цель. Любые красноречивые аргументы, рекой льющиеся из уст остальных участников спора, безоговорочно проигрывали. Кроме подобных случаев, он почти никогда не начинал разговор первым. Поэтому удивление Цзинь Гуан Шаня от того, что Лань Ван Цзи его перебил, оказалось намного сильнее раздражения. Кроме того, Глава Ордена Цзинь ощутил неловкость, будучи обличенным перед всеми в искажении фактов и приукрашивании действительности. К счастью, неловкую ситуацию немедленно спас Цзинь Гуан Яо. Он удивленно переспросил: «Разве? Ах, в тот день молодой господин Вэй в гневе ворвался в Башню Кои и сказал так много всего… Каждая его фраза звучала возмутительнее предыдущей. Возможно, он произнес что-то более-менее похожее, я уже не очень хорошо помню».

Память у Цзинь Гуан Яо никак не могла быть хуже, чем у Лань Ван Цзи, скорее наоборот. Поэтому Не Мин Цзюэ сразу понял, что тот намеренно привносит смуту, и слегка нахмурился. Цзинь Гуан Шань же подхватил мысль: «Верно. Как бы то ни было, он всем своим видом излучал заносчивость и наглость».

Один из глав кланов подал голос: «Если честно, я давно хотел сказать. Пускай Вэй У Сянь имел кое-какие заслуги во время Аннигиляции Солнца, но приглашенных заклинателей, совершивших еще больше подвигов, также не счесть. И я не видел, чтобы кто-то из них превозносил себя так же, как он. Говоря без прикрас, он ведь всего лишь сын слуги. Как сын слуги может позволять себе подобную дерзость?»

Стоило произнести «сын слуги», и кое-кто среди заклинателей неизбежно вспомнил, что среди них присутствует также «сын шлюхи». Цзинь Гуан Яо, очевидно, заметил косые взгляды, не содержащие в себе ничего хорошего, но все же улыбка на его губах не исчезла ни на миг, оставшись столь же идеальной. Заклинатели начали по очереди высказывать недовольство, подчиняясь всеобщему воодушевлению.

«Глава Ордена Цзинь, преследуя исключительно праведные намерения, приказал Вэй Ину выдать Стигийскую Тигриную Печать, боясь, что тот не сможет контролировать ее, и это приведет к великому бедствию. А тот, сам не обладая высокой нравственностью, пытался уличить благородного человека в непристойных действиях! Решил, что кто-то хочет завладеть его личным артефактом! Смехотворно, ведь у каждого клана есть артефакты, с помощью которых они поддерживают собственную безопасность».

«А я с самого начала подозревал, что Путь Тьмы рано или поздно приведет его к неприятностям, и поглядите! Сущность убийцы уже начала проявлять себя. Ради спасения горстки псов из клана Вэнь он устроил зверскую резню среди наших соратников…»