Книга Зачарованная, страница 145 – Лора Таласса

Приподнимаю голову, пытаясь себя осмотреть. Несколько секунд жду, когда мир прекратит кружиться. В полумраке различаю белую кость, торчащую из изувеченной левой ноги. Прикусываю губу, сдерживая стон.

Правая нога тоже выглядит не лучшим образом, она вывернута под каким-то совершенно неестественным углом. И спина…

Зажмуриваюсь, сглатывая подступающую к горлу тошноту.

Ноги сломаны. Один перелом открытый. Я вижу кость.

Опять подкатывает желчь, и не блюю я только потому, что осознаю, что не могу пошевелиться. Я лежу в луже и совершенно уверена, что это лужа крови. Не хочу добавлять туда еще и рвоту.

Нужно было просто пойти с Кейном, – в отчаянии думаю я.

Не знаю, при чем тут этот гребаный оборотень, – мрачно отвечает Мемнон, – но при первой же возможности я освежую этого драного пса заживо и повешу его шкуру на стену.

Он… не виноват…

Если, конечно, это не он подсыпал мне что-то в выпивку, хотя, по-моему, это маловероятно. Именно с таким подлым трусливым дерьмом и сражается альфа.

Забудь о Кейне, – приказывает Мемнон. – Я волью в тебя магию. Возьми сколько нужно и исцели что сможешь. Я отслеживаю тебя. Скоро буду.

Как ты меня отслеживаешь? – удивляюсь я.

Займись ранами, – мягко отвечает он. – Потом тебе расскажу.

Сосредоточившись, я тянусь, пытаясь ухватить магию Мемнона, но, возможно, от боли, а может, из-за чего-то еще это мне дается сложнее, чем когда-либо. А когда я хочу переплавить магию в заклинание, она не повинуется моей воле, как раньше.

Дыхание учащается, а в груди все горит. Что это? Сломанные ребра? Пробитые легкие? Внутреннее кровотечение?

Стараясь не думать о боли, концентрируюсь на моей собственной, свернувшейся внутри силе. Она здесь, она жива, но сейчас, кажется, не подчиняется мне.

Всхлипываю от разочарования и боли.

Не получается.

Что не получается?

Моя магия… и твоя. Я не могу направить силу на исцеление.

Не можешь… направить?

Похоже, эта мысль для него просто непостижима.

Две тысячи лет назад, когда суперы еще не объединились, а наша магия еще не стала столь специализированной, нечто подобное действительно было немыслимо.

Кто-то… меня отравил… думаю.

В нашу связь врывается гнев. Гнев колдуна на того, кто посмел такое со мной проделать.

Клянусь, est amage, как только ты будешь в безопасности, я найду их, и они заплатят.

Думаю про Ольгу, которая дала мне выпивку. Про Ольгу, которую я ни в чем не подозревала. Крепко зажмуриваюсь, чтобы не заплакать. Я не должна была доверять никому из сестер по Ковену. Но доверилась.

Я была дурой, – признаюсь я. – Поверила тому, кому не следовало.

Где-то вдалеке проезжает машина. Я у дороги. Это… хорошо, наверное.

Доверие к людям не делает тебя дурой. Всего лишь оптимисткой. Эту черту я больше всего любил в тебе в прежней жизни. Мир еще не сломал твою веру.

«Еще».

Пожалуй, это ключевое слово. Потому что каждая жестокая стычка мало-помалу сводит мой оптимизм на нет.

Ничего более доброго ты мне никогда не говорил.

Боль притупляет твою память, любовь моя.

Сердце мое сжимается от нежности.

Не называй меня так.

Хорошо. А как насчет «моя неистовая царица, моя прелестная половинка, мать моих будущих детей»?

Я морщусь.

Точно не последнее.

Надо все-таки раздобыть противозачаточное.

Ты даешь мне слишком много боеприпасов, которые я могу использовать против тебя в следующий раз, когда буду дразнить твою киску.