Книга Зачарованная, страница 190 – Лора Таласса

– Замкните круг, дабы ничто из него не вырвалось, – завершает заклинание Лука.

Кровь на моих пальцах шипит, соприкасаясь с солью, свет над головой мерцает – над кругом воздвигаются невидимые стены, запирая меня внутри.

Черт.

Пульс оглушительно грохочет в ушах.

Я отступаю, окидывая взглядом тесное пространство, в котором оказалась, – и осознаю, что бетон, на котором я стою, весь в пятнах, пахнет антисептиком и…

Кровью.

Внутри у меня все сжимается, когда я понимаю, что именно здесь погибли все остальные ведьмы. И здесь умру я – если не смогу сбежать.

На меня наставлены три пары глаз. Охранник в костюме глядит равнодушно, словно он уже насмотрелся всякого. Пожилой профессор – или кто он там? – смотрит внимательно, чуть наклонив голову.

Но мое внимание приковано к Луке, Луке Фортуна. Горькая радость в его глазах.

– Селена Бауэрс, – произносит он, окидывая меня взглядом. – Я знаю твое имя, я знаю, что ты была последней, кто видел мою Ли…

Он умолкает на полуслове, хотя определенно собирался назвать имя дочери.

Профессор недоуменно наблюдает за нами. А охранник тихо выходит из комнаты.

– У меня нет привычки запоминать имена ведьм, проходящих через мои руки, – продолжает Лука, вновь переключая мое внимание на себя, – но ты что-то значишь для этого гребаного мертвеца, Мемнона. Если в нем останется хоть капля жизни после того, как Леонард закончит с ним, я позабочусь о том, чтобы он узнал о твоих последних мгновениях, и наслажусь его болью.

Сердце мое едва не останавливается от его слов. Мемнон. От него ничего не слышно – с тех пор, как нас разлучили.

Лихорадочно тянусь по связи, но чувствую лишь тепло жизненной силы – и ни искры разума. Наверное, он еще спит.

Очнись, Мемнон, – приказываю я, хотя и не уверена, что пребывать в сознании, с учетом обстоятельств, для него сейчас лучше.

Однако заклятье, наложенное на мою родственную душу, слишком сильно – даже мои слова его не пробивают.

Профессор переводит взгляд с меня на Луку. Кажется, ему не очень приятна тема моей неминуемой смерти и радость Луки по этому поводу. Но он не удивлен. Этот человек отлично понимает, что, что бы ни произошло, выжить я не должна. Понимает – и не пытается как-то помешать этому.

Словно не в силах совладать с собой, Лука подступает к самому кругу и смотрит мне в глаза.

– Я не надеюсь, что твоя смерть будет медленной и мучительной, – говорит он так тихо, что слышу его только я. – Не надеюсь, потому что точно знаю, что так и будет. И это единственное мое утешение – знать, что я расплачусь за мою Лию.

Мой взгляд падает на гримуар в руках Луки. Темная маслянистая магия продолжает клубиться над ним.

Судорожно вдыхаю, вспоминая окровавленные тела замученных ведьм, пропитанные такой же темной магией.

И тут меня осеняет.

Эта книга – не гримуар.

На обложке нет названия, однако у книги оно есть. Есть лишь один фолиант, настолько насыщенный нечестивой магией.

«Книга Проклятых».

Охваченная ужасом, смотрю на Луку.

– Ты вызываешь демонов.

Святая Богиня. Демоны.

Те истерзанные тела в лесу – дело рук демонов.

Та же судьба ждет и меня, и Мемнона, если я не вырвусь из чертова круга.

Мемнон! – зову я в полном отчаянии, едва не рыдая. – Очнись!

Но на том конце связи царит тишина. Колдун по-прежнему спит.

Мысли мечутся в моей голове. До полуночи считаные минуты, а я должна придумать какой-то план.