Книга Околдованная, страница 91 – Лора Таласса

– Стяни разорванную плоть, срасти сломанные кости, останови кровотечение, излечи раны.

Слова я произношу на сарматском, в них нет рифмы, зато есть сила – сила, пропитанная веками и забвением, что добавляет заклинанию мощи.

Ладони покалывает, и из них сочится густая вязкая магия. Она оседает на коже Кейна, а потом проникает в него.

Я чувствую, как моя сила исцеляет его, но не вижу результата – пока изломанная, словно бы смятая фигура оборотня не расправляется, пугающе напоминая воздушный шарик, который надувают. Страшно даже представить, какие внутренние повреждения могли так сплющить могучее тело.

Кейн кряхтит, когда одна из его ног раскручивается, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не морщиться. Знаю, оборотни привыкли к перестройкам тела, но процесс выглядит ужасно болезненным.

Проходит минута; я тяжело дышу, магия истощает меня. Чувствую покалывающую пульсацию в голове: это уходят воспоминания. И я не хочу и не буду думать, чего стоит мне это исцеление, сколько моментов я потеряла сейчас.

Кейн стонет, потом слабо кашляет и, даже не открывая глаз, хрипло зовет:

– Селена!

Выдыхаю трясущимися губами. Мое облегчение практически осязаемо.

– Я здесь, Кейн, рядом, – успокаивающе говорю я, осторожно глажу его по голове. – Я тебя лечу. Ты упал с большой высоты.

Брови оборотня сходятся к переносице, он с трудом разлепляет веки и, едва увидев меня, тянется к моей руке.

– Ты меня лечишь? – эхом повторяет он.

Сжимаю его руку:

– Да.

Где-то внутри его тела что-то глухо влажно хлюпает – это моя магия что-то там восстанавливает. Кейн тихо рычит: ему больно.

– Прости, – мягко говорю я. – Мне так жаль.

Я прошу прощения не только за боль, которую причиняет ему моя магия, – боль, с которой он справится, если сумеет обернуться и затем исцелиться, – но и за то, что все это случилось с ним из-за меня. Я же знала, с первой нашей встречи знала, что Мемнон представляет угрозу.

Угрозу, с которой я только что целовалась.

Ох, что же со мной не так?

Кейн закрывает глаза.

– Я только хотел знать… – он сглатывает, – …что с тобой все в порядке.

– Со мной все в порядке, Кейн. Пока в порядке ты, я тоже буду.

Его пальцы сжимают мои.

Коснешься мальчишки – и он умрет. Медленно.

Глубоко вдыхаю, пытаясь успокоить нервы, потому что я касаюсь мальчишки, и к черту этого колдуна, потому что я буду касаться его, пока ему не станет лучше. Мне хочется разорвать Мемнона пополам. За ту наглость, с которой он угрожал мне.

Веки Кейна трепещут:

– Кто это? Кто на нас напал? – хрипло спрашивает он. – И как тебе удалось уйти?

Бросаю взгляд на деревья. Кожу все еще жжет в тех местах, которых касался Мемнон.

– Это длинная история, – говорю я. – Он… – «Я был царем, а ты – моей царицей», – …старый враг.

Взгляд оборотня на миг скользит к моему фамильяру, который взирает на оборотня со скучающим выражением морды, так, словно предпочел бы находиться в данный момент вовсе не здесь. Что ж, наверное, его действительно тянет вернуться к охоте на лесных зверюшек, или чем там занимается Нерон в Вечном лесу.

Смотрю на своего фамильяра:

– Можешь валить назад в чащу, если не хочешь тут околачиваться.

Нерон отрывает взгляд от ликантропа и несколько долгих секунд пялится на меня. Не знаю, что должен означать этот взгляд, но большой кот шагает ко мне и трется о меня всем телом, захлестывая хвостом мою шею.