Книга Герцогиня из приюта, страница 270 – Наталья Варварова

Да, я решилась на то, чтобы раздать его, далеко не сразу. Оставила себе только весперену, с ее неугасающим огнем в алой сердцевине. В ответ я была вознаграждена тем, как в такой важный для меня день сияли дети. Люменис, траэла, ланторея, фиора, камалис — каждый бутон каждое утро будет дарить им маленькое чудо. Люменис, например, до сих пор сыпал искрами на пальцы Сони и Мири, хотя уже миновал полдень.

— Скоро я снова отправлюсь в горы, чтобы обновить букет для тебя, любимая. Ты же предпочитаешь, когда цветов много. И для старших придется что-то собрать, хотя у них дисциплинарных часов за последний месяц какое-то рекордное количество, — ворчал Крис... Притом что ни единый цветочек не утратил своего свойства, когда ребенок брал его в руки, — и откуда у него такое большое сердце?

Но его перебивал Люк, который эти утром, к ужасу князя, готовил его фрак к выходу. И ведь не спалил!

— Зачем нам с парнями бабские цветики? Мы лучше поедем на каникулы к леди Вант. Там большой город. На Эльсаире вообще много больших городов. Повеселимся.

Если их дружная четверка увяжется за Сесилией, то она, возможно, научится наконец повышать голос. Хотя леди же как-то справлялась с ними раньше… Сейчас она обнимала Тобиаса, обнимала Люка, а снизу к ней прибились Яль, Рон, Бенджи и Морри. То есть и девочки скоро подтянутся.

— Все хорошо, дорогая? — дыхнул мне в ухо Крис.

Я кивнула. Как еще описать состояние, когда ты находишься с теми, кого любишь, и там, где ты хочешь быть?

Эта жуткая музыка, мрачноватая церковь, почти вросшая в холм (Крис не захотел жениться на территории замка). Как это все нашло меня?

За алтарем уходил в небо узкий стрельчатый оконный проём, больше напоминающий копьё. Боковые окна — скорее, щели, чем окна — они почти не пропускали света. В этой церквушке, должно быть, царили вечная полутьма и сырость, но сегодня в металлические кольца на стенах вставили «живые огни». Лампадки, с частицами настоящего света. Они же мерцали на полу (подальше от детей) и на крайних скамьях.

Ученики нестройно запели школьный гимн, который вполне подходил и этой церкви, и этой церемонии. Мы с Крисом уже приблизились к алтарному возвышению — каменному постаменту, увенчанному сверху потемневшими от времени крыльями Богини

Мое платье, щедро украшенное стеклярусом и перламутром… О, это отдельная история, как мы его выбирали. Я не хотела идти в новеньком и наспех подогнанном. Крис не желал видеть меня в наряде кого-то из женщин его семьи. В итоге мы остановились на белом платье, которое для меня (!) шили наши девочки к школьному маскараду. Так вышло, что они готовили наряд привидения… Это платье сверкало в старой часовне, как полнейшая дикость, делая неуместной и всю меня… Кристиан, будто подслушав, впился в губы властным и абсолютно не регламентированным поцелуем.

Сверху загрохотало:

— Солвера!

— Корделис!

— Унитор!

Позади нас, немножко слева, обнимались Гаэль и Ария... Мало или много они подходили друг другу? Мы с Крисом пять лет назад тоже не совпадали почти ни в чем.

Трой стоял со стороны Кристиана. Ясмина — с моей. Я не сомневалась, что они улыбались и переглядывались. Кристиан достал из кармана фрака кожаный футляр. Раскрыл. Два узких обсидиановых кольца были лишены каких-либо украшательств, но они тоже горели внутри темным теплым огнем.