Книга Восхождение злодейки. Пленница наследного принца, страница 71 – Диана Дегтярева

Первым человеком, что встретился мне в холле, оказался неизвестный русоволосый мужчина. Он как раз вышел из боковой комнаты, и я его поспешно остановила. Озвучила просьбу, мысленно сжимаясь в ожидании отказа, готовясь в любой момент упомянуть имя Атиса. Но этого не потребовалось, человек выслушал меня, кивнул и попросил подождать. Спустя минуту он уже выдал мне сумку из плотной, явно чем-то обработанной ткани. Судя по тому, что лямка была одна, правильно будет надевать ее через плечо.

Из шкатулок я достала гребни, расчески, украшения – все, что показалось мне наиболее ценными. Думаю, что смогу продать их при острой необходимости. Некоторые изделия были инкрустированы камнями, но за их подлинность я не ручалась. Взяла на всякий случай, вдруг они имели хоть какую-то ценность.

Последними я положила оставшиеся два платья, и больше внутрь сумки ничего не поместилось. Хорошенько все утрамбовав, я плотно затянула горлышко, завязала концы шнуровки и уложила поклажу на кровать рядом с оставленной теплой одеждой. Ее я тоже собиралась забрать с собой, надев перед уходом, просто чтобы не привлекать лишнего внимания.

Больше мне забирать было нечего. Я обдумывала возможность подойти к Атису и попросить немного денег, но почти сразу одернула себя. Я собиралась уйти сегодня под покровом ночи и по-английски, чтобы лишний раз не бередить сердце Элфры. Ее боль и разочарование находили отклик и в моей душе и ощутимо били по нервам.

Остаток дня я провела в комнате, разложив перед собой остальные аксессуары для волос. Когда серебристо-белые пряди немного подсохли, то вновь сложились красивыми тугими кольцами. Выглядело эффектно, однако оставлять их распущенными было бы крайне неудобно.

Я расчесала гребнем удивительно шелковистые локоны, попыталась подобрать подходящую заколку для такой тяжелой копны, но, перепробовав все возможные варианты, начиная от лент и заканчивая гребешками, так и не смогла остановить выбор на чем-то одном. Ничем из этого я пользоваться не умела, а учиться откровенно не хотела, пусть и понимала, что подобные знания могли бы пригодиться. За этим занятием я и сама почти не заметила, как за окном сгустились сумерки.

В итоге я собрала волосы в косу, завязала ее темной лентой, скрутила и подцепила несколькими простенькими на вид гребнями. Конструкция вышла нелепая, ну не умею я ни косы плести, ни красивые укладки делать. Зато, покрутив головой, я убедилась, что получившийся пучок не развалился. Что ж, пусть и не особо изысканно, зато крепко и вполне удобно.

Даже не знаю, о чем думал Атис, когда приглашал меня к себе за стол. С трудом верилось, что человеку его положения, аристократу до мозга костей, будет приятно смотреть, как я ем сырое мясо и не следую правилам этикета, принятым в этой эпохе.

Я и сама не сразу смогла смириться с тем, что мой рацион сократился и теперь состоит исключительно из чистых и свежих белков. Но кушать хочется, поэтому пришлось закрыть глаза на некоторые неудобства и уплетать свои порции подальше от посторонних взглядов. И мысль о том, что кто-то другой будет наблюдать за этим процессом, мне совершенно не нравилась.

Посыльный ушел, и я снова осталась одна, терпеливо выжидая. Часов у меня не было, а определять время по звездам, которых, к слову, в слюдяном окне и не разглядеть, я не умела. Поэтому я ориентировалась только на ту особенную тишину, которая возникает в глубокий ночной час. Ее трудно пропустить, она будто махровым одеялом накрывает сознание.