Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 120 – Елена Михалёва

Она помнила Атрана. Его вампирские укусы. Его скверну у себя в крови. А потом и его кровь, что бежала по ее венам, меняя тело дьявольской мутацией. Атран был жесток и неумолим. Его целью было подчинить себе женщину, обратить чародейку в куклу. Носферат не видел разницы между болью и удовольствием. И Чистая тьма слушалась его с покорностью верной любовницы.

Но был и другой брат.

Руаль.

Лендлорд Руаль Ратенхайт, носивший на шее кулон из волчьего клыка. Того самого, которым была приколота записка на воротах Высокого Очага. Именно Руаль и заманил Гвин в ловушку. И он оказался во сто крат хуже старшего брата, потому что думал лишь о себе и собственных удовольствиях. О, Гвин отлично помнила прикосновения его ледяных пальцев. Гнусные посягательства на ее тело, которые Атран строго пресекал. Он обещал, что братец еще успеет вдоволь позабавиться с его игрушкой, но лишь после того, как она будет полностью готова.

Как счастлива была Гвин, когда узнала от Криса, что тот убил Руаля собственными руками. В приступе благодарности она готова была целовать ВарДейка до тех пор, пока они оба не задохнутся.

Именно тогда Атран окончательно потерял рассудок.

«Сестрицу» за брата. Забрать кого-то, кто дорог Гвин, взамен убитого Руаля.

И зачем адептке только вздумалось звать Девану сестрой? У нее ведь отродясь сестер и братьев не было! Эта глупая игра навлекла на девочку беду.

Но ответ был прост: Гвин привязалась к этому одинокому ребенку, ведь принцесса Мейхарт и вправду была невозможно одинока, несмотря на служанок и подружек. Ей лишь потакали, исполняли капризы. Но никто по-настоящему не проявлял участия к ее судьбе. Никогда.

Сколько ей было? Двенадцать?

А почему «было»? Она ведь… пришла как раз за Деваной! Она не даст девочке сгинуть в этих пещерах.

Стоило бы назвать Ивроса братом, пожалуй, просто ради смеха. Уж тогда бы Гвин со всем злорадством понаблюдала за тем, как носферат пытается забрать его и ломает зубы об упрямого импери с древней кровью. Она бы даже ничего не предпринимала. Просто стояла бы в сторонке и наслаждалась зрелищем.

Чародейка усмехнулась этой случайной фантазии. Ей и вправду захотелось, чтобы Ив сейчас оказался рядом. С ним никакая тьма не пугала ее. Колдун уехал меньше суток назад, но Гвин чудилось, что прошли годы. Она тосковала по нему, и это щемящее чувство проникало даже сквозь едкую дымку дурмана.

– Ну да, следовало ожидать, – пробормотала Гвин, и ее голос разнесся по пещере бесконечным эхом. Ей вновь удалось немного опомниться. – Дурман, как и в прошлый раз. Атран, неужели у тебя совсем нет воображения?

Ответом ей был лишь ее собственный голос. А после – звенящая тишина.

И все же Гвинейн ощутила холодные мурашки на спине, словно бы за ней наблюдали.

– Адептка я или кто? – проворчала женщина, борясь с очередным приступом головокружения.

Она раскрыла правую ладонь. Напряглась. Начала творить заклятие, призывающее светлячка из тепла ее тела. Но разум будто бы превратился в густой студень, слова заговора не шли на ум. Кроме того, ей никак не удавалось сфокусироваться и войти в транс. От напряжения голова разболелась пуще прежнего.

Спустя десять минут усилий Гвинейн удалось вызвать лишь крошечную искру.

Белый всполох, как слабая молния, с треском проскользнул меж ее пальцев, на миг озарив пещеру короткой вспышкой. И Гвин увидела, что стоит посреди низкого коридора со скошенным потолком. Воздух вокруг был наполнен расслаивающимися облаками сизого дыма, который клубился наверху и рассеивался у неровного каменистого пола. А в отдалении неподвижно стоял высокий широкоплечий мужчина. Но адептка не смогла разглядеть ничего, кроме силуэта.