Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 193 – Елена Михалёва

Ив остановился посреди поля, продолжая бережно прижимать к себе Гвин. Зашептал. Этот шепот напоминал неразборчивое бормотание, которое зарождалось где-то в груди и поднималось вверх, вызывая вибрацию его собственного тела и тончайших энергетических нитей вокруг. Адептка знала слова, которые произносил импери, наизусть, поэтому ее губы непроизвольно растянулись в радостной улыбке.

Глаза Ивроса побелели и налились молочным свечением с мягкими вкраплениями живого золота.

– Что ты видишь? – с интересом осведомилась чародейка.

– Бесконечную золотую паутину, – ответил он. – И мы в ее центре. И еще, – его взгляд скользнул по телу женщины и остановился на животе. – Боги! И вправду двое!

Гвинейн бросила мешавшую ей корзинку на землю, чтобы обнять Ивроса обеими руками. Накрыла его губы своими, а потом, почти не прерывая поцелуя, сама зашептала слова заговора, так, что их дыхание слилось в единое целое.

Глаза адептки наполнил опалесцирующий свет.

А мир вокруг вспыхнул разноцветным калейдоскопом, пронизанным прочной золотой сетью. И они действительно были в ее центре, растворяясь друг в друге.

Ярче ясного неба.

Ярче цветов на лугу.

Ярче солнца.

Потому что ничто не могло быть ярче их счастья. Такого бескрайнего, что кружилась голова.

– Ты же понимаешь, что ты теперь только моя? Тебе придется взять мою фамилию.

– Которую?

– Хочешь, чтобы я обернулся медведем и съел тебя, негодница?

– Шучу, Ив. Я возьму любую из двух. Мне нравятся обе.

– Однажды мне предстоит много странствий. Земли Империи должны знать кровь Хагморов. Но я хочу, чтобы ты была со мной. Ты ведь будешь со мной, крошка Гвин?

– Всегда.

Ласковый ветер с моря мерно раскачивал прозрачный тюль на веранде, то раздувая ткань подобно парусам, то втягивая обратно под крышу ажурного навеса. Сквозь желтые рейки, увитые лозами дикого винограда, кое-где проглядывала небесная лазурь. День обещал быть жарким. Поэтому утренний чай подавали на свежем воздухе и исключительно со льдом и лимоном, как любил Авериус Гарана.

Веранда располагалась прямо на крыше одной из комнат первого этажа. Она смотрела во внутренний сад Тернового Бастиона, где благоухали розовые кусты и раскинулся небольшой прудик с белыми водяными лилиями. Где-то под их листьями плавала пара зеркальных карпов. Остальных их собратьев дети благополучно отловили еще в начале лета и с торжественным видом отнесли поварихе на кухню, за что вместо ожидаемой похвалы получили воспитательный нагоняй от матери. Отец же, узнав о бесславной кончине декоративных рыб от рук своих отпрысков, лишь посмеялся и велел им больше к пруду не подходить. Поэтому дети потеряли всякий интерес к прогулкам во внутреннем саду и теперь пропадали где-то еще. Да и вообще компания взрослых навевала на них жуткую скуку.

Овальный стол на веранде накрыли белоснежной скатертью, расшитой по краю розовыми маргаритками. В одном месте три цветка отсутствовали, вырезанные Остваном с целью подарить их любимой маме на именины, но никто из гостей об этом не знал, потому что с той стороны предусмотрительно сел Иврос и подогнул край скатерти так, чтобы жена не вспоминала тот случай.

Брина подала травяной чай с лимоном и льдом в высоких прозрачных бокалах, теплый яблочный пирог и орехи в меду, разложенные по маленьким вазочкам из цветного стекла, а затем удалилась на кухню помогать с обедом. Несмотря на все уговоры Гвин посидеть с ними хоть немного, Брина вежливо отказалась. Женщина была не прочь провести время в компании своей любимой госпожи, но чувствовала себя неуютно, когда к ним присоединялись другие люди. Поэтому всегда находила срочные дела.