Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 31 – Елена Михалёва

– Гвин, малышка…

Девушка повернула к нему голову. Ее ноздри раздулись. Два острых клыка показались из-под верхней губы. Зрелище вышло весьма жутким, потому как глаза адептки все еще были завязаны полоской ткани, пропитанной черными слезами.

– Боги, надеюсь, это верное решение, – подумал вслух блондин, подходя ближе. – Я сейчас дам тебе еще одно лекарство…

– Крис, – прошептала Гвин с укором. – Это кровь. Твоя кровь.

– Просто выпей, хорошо? – Он наклонился к ней, крепко держа ложку одной рукой, а другой приподнял голову девушки. – Если тебя не покормить, ты либо умрешь, либо нападешь на кого-нибудь. Например, на меня, – он кисло усмехнулся. – Носферат может есть обычную еду наряду с кровью, потому что он остается человеком, но ты другое дело. Ты не носферат, а без пяти минут самая настоящая брокса, милая. Тебе подойдет только кровь. И еще я хочу кое-что попробовать.

– Крис…

– Просто выпей.

Он думал, что придется уговаривать, но девушка проглотила содержимое ложки с жадностью. От этого Крисмер ощутил новую порцию холодных мурашек на спине.

Однако эта крошечная доза крови уняла дрожь, и девушка немного расслабилась.

Адепт с облегчением усадил ее на лошадь. Кобыла Криса явно не была довольна таким седоком и чуяла исходящую от адептки смерть, но противиться хозяину не смела. Крисмер выбрался на тракт и вновь пустил кобылу галопом.

Так они проехали несколько часов, пока Гвинейн, которая тихо постанывала и жалась к ВарДейку всю дорогу, вдруг не прошептала, касаясь носом его шеи:

– Ты ужасно вкусно пахнешь.

Адепт тяжело сглотнул.

С одной стороны, девушка немного окрепла и успокоилась. И все еще не пыталась съесть его, держала себя в руках, хотя явно не отказалась бы вонзить зубки. С другой стороны, он не знал наверняка, как быстро развивается скверна, поэтому Крис решил не рисковать и пока больше не поить Гвин своей кровью. Вместо этого он прошептал слова усыпляющего заклятия и коснулся виска подруги, погружая ее в сон.

Это позволило им преодолеть довольно большой отрезок тракта без приключений. Один раз адепт разрешил себе остановиться на десять минут, напоить лошадь в ручье и попить самому, но больше такой возможности не представилось.

К закату стало значительно хуже. Гвин вновь начала стонать, не приходя в сознание, а лошадь Криса дважды чуть не оступилась. Тогда-то он во второй раз дал девушке один глоток своей крови, в которой еще кипела королевская соль. А затем поцеловал верную кобылу меж ноздрей – на прощание. Останавливаться более было нельзя. Изнуренная долгой скачкой по жаре, лошадь едва держалась на ногах, когда они вновь тронулись в путь. Но заклятие делало свое дело, и животное встретило собственную смерть, не осознавая мучений, в то время как сердце ее хозяина разрывалось от боли и чувства вины.

Гвинейн дышала все тише. После полуночи ее руки обмякли, а голова обессиленно повисла. К ужасу Криса, тогда же и его лошадь начала спотыкаться. Она пошла медленнее и неувереннее. Адепту пришлось спешиться. Он осторожно устроил ослабшую Гвин под деревом. Затем снял с лошади упряжь, седло, мечи и сумки. Ехать дальше не представлялось возможным: в любой момент кобыла могла упасть и покалечить седоков.

ВарДейк отвел лошадку в сторону от тракта, туда, где душистая гортензия раскинула белоснежные зонтики на границе широкого пастбища. Позволил животному лечь среди зарослей. Зажмурился на миг. И разорвал чары.