Книга Янтарное сердце, страница 76 – Елена Михалёва

– Все, – признался Иврос, глядя ей в глаза. – Но это ничего не меняет.

Он смотрел открыто. Ласково. Без тени сомнения. А ведь у него в объятиях была окулус, смысл существования которой якобы заключался в том, чтобы убивать импери.

Смотрел так, как не смотрел прежде ни один мужчина. И от его взгляда в груди у Гвин поднималось волнующее чувство, которое ни с чем не спутать. Чувство, которое останется с ней, даже когда Ив уедет. И, возможно, он сам никогда о том не узнает. Потому что обиженная юная адептка когда-то придумала, что не желает уз и обязательств.

Тьма тебя раздери, Гвинейн Гарана.

– Ив…

– Я люблю тебя.

Губы женщины сами собой растянулись в смущенной улыбке, обнажая маленькие острые клыки.

Гвин наклонила голову набок, любуясь правильными чертами лица возлюбленного и темно-карими глазами с вкраплениями живого золота.

– Я знаю, Ив, – вкрадчиво ответила она. – Ведь меня любит Нордвуд, а Нордвуд – это ты.

Иврос тихо засмеялся.

– Ив. Я тебя тоже люб…

Договорить она не успела. Мужчина прервал ее долгим поцелуем.

А над Нордвудом наконец разразилась гроза. Такая, какую прежде никто не видел.

Сначала стих ветер. А потом в наступившей тишине ярко-красная молния разорвала тучу, расходясь по небосклону причудливой дугой. В нее врезалась другая молния. Золотая. Затем вспыхнула еще одна, ослепительно-красная. И вновь золотая молния сплелась с ней, поглощая ее ярость. С грохотом таким, что закладывало уши.

Алые и золотые молнии рисовали невероятные узоры на ночном небе, укрытом грузными облаками. Они будто выжигали тучи изнутри, очищая небосклон.

И ни дуновения ветерка с моря.

Ни капли дождя.

Ни снежинки.

Прошло около часа небывалого буйства стихии.

И небо расчистилось, явив луну. Не зеленую. Ослепительно-белую, как непорочная невеста.

Что-то с восторгом и облегчением кричали слуги.

Успокоились лошади в конюшне.

Стая черных воронов тихо сидела на крыше старого амбара.

На пороге Высокого Очага Керика Гарана горячо спорила с Барианом Мейхартом.

Подле них нашлись братья Корвес, готовые в любой момент унять вспыльчивую родственницу, если та вдруг перейдет границы.

Крисмера ВарДейка нигде не было видно.

Равно как и принца Кевендила, который отправился к сестре, дабы успокоить ее, что буря закончилась.

А в центре двора стоял Авериус Гарана. Архимаг разглядывал луну с детским восторгом. И радостно улыбался своим мыслям.

Они покинули галерею еще до того, как сверкнула последняя зарница, спешно и скрытно, точно нашкодившие дети. Будто их не ждала долгая разлука. Будто от туч очистилось не бархатно-черное небо, а их собственные души.

Гвин торопливо влекла Ивроса за собой, держа его за руку. Вышла к винтовой лестнице в свою башню, однако повела его не туда, а дальше, вглубь замка. Потому как знала, что в башне их быстро найдет тетя Керика или еще кто-нибудь из чародеев. Гвинейн не хотелось сейчас видеть никого, кроме Ива.

Так они оказались в тускло освещенном коридоре, где по стенам висели вышивки королевы Трилы. Но на его середине Гвин внезапно замерла, услышав впереди голоса.

Адептка обернулась к Ивросу. Тот только пожал плечами и лукаво улыбнулся. А потом потянул ее в сторону, в небольшой закуток в тени, где складками спускался пыльный гобелен. Гвин втиснулась между Ивросом и стеной, спешно поправила тяжелое полотно и забормотала слова укрывающего заклятия. Простенького и не очень действенного, но вполне достаточного, если идущие в их сторону люди не окажутся слишком внимательны.