Книга Каменное сердце. Терновое сердце, страница 68 – Елена Михалёва

Адептка сделала глоток. Прекрасный ягодный букет с легкими нотками корицы. Дивное вино нынче подавали к трапезе.

– Я бы хотел, чтобы вы помирились, – заметил король. – И еще – чтобы вы продолжили уроки.

– Мы не ругались, – спокойно ответила Гвин. – Девана просто ушла. Что же до второй части, вынуждена вас разочаровать, мой король. Уроки окончены.

– Почему? – Он нахмурился.

– Я же говорила, она меня ненавидит и делает все, чтобы унизить! – воскликнула Девана, стукнув вилкой по столу.

Отец молча глянул на нее. Девочка затихла, откинулась на спинку стула. Насупилась.

– У нас был уговор. – Гвин сделала еще один глоток и отставила кубок. – Если она покинет занятие, пути назад не будет. Девана ушла сама. У меня нет времени на ее капризы. Есть и другие дела. Мои деревенские штучки, знаете ли. От которых зависят жизни ваших покорных слуг, мой король.

– Я слышал от стражников, что вы сделали сегодня утром. – Король вздохнул, примирительно махнул рукой. – Спасибо, леди Гвинейн.

– Пожалуйста. – Адептка вернулась к еде.

Остальные последовали ее примеру. На продолжении уроков с принцессой король больше не настаивал. Равно как и сама девочка. Но она всем видом демонстрировала презрение по отношению к Гвин. Самой же Гвин не было ни холодно, ни жарко от тех взглядов, которые Девана изредка кидала в ее сторону. С таким же рвением ей следовало бы наблюдать за работой адептки утром. Быть может, толку вышло бы куда больше.

Кевендил наклонился к жене и прошептал:

– Гвин…

– Давай потом поговорим? – так же шепотом попросила она.

Принц едва заметно кивнул.

После обеда все разошлись. Принцесса с подружками удалились в рисовальную комнату (очевидно, перемывать косточки безжалостной адептке). Король, его наследник и их приближенные отправились в кабинет. Потому что прибыли старосты и местная знать из Чаячьего Мыса, Удела, Колосьев и Изумрудной рощи – четырех самых крупных деревень Нордвуда. Чаячий Мыс даже можно было назвать портовым городом. Правда, с натяжкой. Собирались обсуждать начало зимовки и работы в Архейме по весне. Конечно, мужчины не позвали на совет Гвин. Но она и не рвалась туда.

Адептка спустилась в кухню, перекинулась парой фраз с поваром Бартолеусом. Поинтересовалась, прошла ли его бессонница. Получив утвердительный ответ и слова благодарности, вкрадчиво спросила, что будут подавать к чаю вечером. Бартолеус хотел готовить вишневый пирог. Гвин наморщила нос и намекнула, что в Академии чаще всего предлагали ее любимый ореховый бисквит. Повар расплылся в понимающей улыбке и вернулся к работе. А женщина прихватила пару яблок и пошла в конюшню, проведать свою лошадь Пуговку. Затем она вернулась в башню. В полную тишину.

К счастью, новых просителей в тот день не явилось. И адептка смогла посвятить время мелким хлопотам из числа тех, что так не понравились принцессе. Ближе к ужину она освободилась достаточно, чтобы спуститься в библиотеку и выбрать там книгу для приятного вечернего чтения.

Ранние зимние сумерки давно сковали черный замок на утесе. Темнота сгустилась в прохладных коридорах. Слуги зажгли свечи в напольных канделябрах и красивые масляные фонари на высоких ножках. Но Высокий Очаг был слишком велик, его оказывалось слишком затратно освещать полностью без острой на то надобности. Поэтому мрак собирался в углах. Даже в тех помещениях, где топились камины, глубокие тени пролегали под мебелью и в складках портьер. Тени очерчивали одни контуры и размывали другие.