Книга Каменное сердце. Терновое сердце, страница 91 – Елена Михалёва

Иврос выразительно приподнял бровь.

– Не лучшее время любоваться лесом. – Гвин подошла к нему и подтолкнула. – Пойдем.

– Скажи, когда устанешь, – велел он.

Они двинулись дальше.

Гвин задумчиво закусила губу. Судя по тому, как изменился тон Ивроса, он если и сердился на нее, то меньше прежнего. Или просто хорошо владел собой. В любом случае адептка поставила цель разговорить его. Отчасти потому, что не хотела провести совместное путешествие в неловком молчании. Кроме того, она рассчитывала узнать у колдуна все, что рассказывал ему отец о матери за последние дни перед смертью. Это было важно. А еще она предпочитала не обманывать саму себя: с Норланом иметь натянутые отношения ей не хотелось.

– Как, – она решила попытать счастья, подбирая слова поделикатнее, – как ты держишься после вчерашнего?

– Держусь, – коротко ответил колдун.

– Ив. – Гвин вздохнула. – Поговори со мной.

– Боги, женщина. – Он оглянулся на нее через плечо. – Что ты хочешь знать? Отец умер. Я сложил погребальный костер перед домом. Завернул его в саван. Предал огню. Собрал пепел. Запер дом. И отправился за тобой, как договаривались. Что еще?

Адептка уловила нотки раздражения в голосе.

– А Вереск? – Она решила сменить тему.

– Вереск? – переспросил Иврос. – Я отвел его и остальную скотину к Феринсу на хутор. Рассказал про отца. Они дружили. Феринс очень опечалился. Он позаботится о животных, пока я не вернусь. Или оставит себе, если я не вернусь.

Гвин вспомнила его слова о том, что он хочет уйти из Нордвуда. Но предпочла промолчать. Судя по всему, колдун так и не принял окончательного решения. Отчего-то эта мысль очень обрадовала адептку. Ей тотчас захотелось провалиться сквозь землю за подобные «радостные мысли».

Спустя еще час пути начали встречаться ели. Огромные зеленые лапы стелились по земле совсем низко. Когда Иврос приближался, они со скрипом пропускали его, скидывая на мягкий ковер из снега и хвои пожухшие иголки. Здесь Гвин пришлось прибавить шагу, потому что старые ели не обладали таким же покладистым характером, как молодой подлесок. Они смыкались за идущими довольно скоро. Точно подгоняли адептку.

Пару раз она спотыкалась о выпирающие корни. Еще пару раз получила по спине веткой. Ей пришлось идти так быстро, что она чуть ли не утыкалась в спину колдуна. Однако Гвин оставила жалобы при себе. Кто мог сказать наверняка, выражали ли деревья таким образом свой сварливый характер за то, что их потревожили во время зимнего сна? Или, быть может, это сам Иврос наказывал ее за все обиды? Лишь когда ельник закончился и последнее дерево с протяжным скрипом подвинуло ветки, адептка слабо застонала.

Впереди был широкий овраг со множеством кочек и сухостоя. Но больше всего Гвин раздосадовала узкая речушка, которая змеилась по его дну заледеневшей лентой.

– Я предупреждал. – Иврос усмехнулся, глядя на то, как изменилась в лице адептка.

Он положил на снег их сумки. Размял затекшие плечи.

– Когда сядешь, не тяни сильно за шерсть. Я все чувствую. – Он прикрыл глаза. – И постарайся не растерять наши вещи по дороге. Надеюсь, ты справишься.

Иврос поднял подбородок. Задышал глубоко и шумно.

– Ив! – воскликнула Гвин. – Подожди! Ты что, серьезно хочешь везти меня на спине?

– Я же сказал. – Колдун пытался сосредоточиться. – Путь неблизкий и тяжелый. Гвин, пожалуйста, не мешай.