Книга Темная королева. Их шанс на любовь, страница 102 – Аурика Арто

Буквально за сутки Веспол превратился в кровавую безжизненную пустошь, а твари все лезли и лезли сквозь открытый портал и растекались все дальше и дальше. Первыми забили тревогу наги, кинувшие против захватчиков все имеющиеся на тот момент силы. Вскоре к ним присоединились драконы, а следом и люди, и оборотни. Потому что напасть, исходящая из Веспола начала угрожать всем. Последними к союзным войскам примкнули эльфы, и то, весьма неохотно. Ведь только длинноухим, считай, повезло. Выяснилось, что твари не могут пересечь пустыню. Гибнут под палящим солнцем, без мяса и крови жертв.

Почти двести лет длилась война, выкосившая лучших воинов и магов, проредившая все народы Сириона. Постепенно напор тварей начал стихать. То ли портал наконец-то выдохся, то ли количество самих монстров в Бездне, как назвали мир, из которого они перли потоком, уменьшилось, но союзные войска смогли отправить к прорыву лучших своих магов, во главе с единственным некромантом (именно к его магии твари оказались наиболее чувствительны). Маги сумели, пробились, хотя выжили далеко не все. Но, к счастью, сил тех, кто дошел, хватило, чтобы запечатать портал.

После этого еще не один десяток лет они выискивали и добивали оставшихся на Сирионе тварей. Веспол превратился в безжизненную пустошь, гиблое болото, место последнего упокоения сотен тысяч погибших. Как жителей Сириона, так и монстров. Бывшее княжество накрыли непроницаемым магическим куполом, над созданием которого ни один год работали все те же маги. Теперь подходы к проклятому месту тщательно охраняют наги и драконы. Особенно наги. Змеелюды, понесшие самые большие потери в этой войне бросили все силы на то, чтобы не допустить ее повторения. Они глаз не сводят с купола и держат под строжайшим контролем сохранность запечатанного портала.

— В случае еще одного прорыва, наги узнают о нем сразу и тут же поднимут тревогу, — закончил рассказ Нокс.

Я посмотрела на мужчин, задумавшись, сколько же им лет, если оба принимали участие в войне с Бездной.

— Бьерн, как долго ты пробыл в шкуре медведя?

— Почти сто двадцать лет, милая… — оборотень мягко улыбнулся. — Я уже и забыл, каково это — быть человеком. Уже практически полностью превратился в зверя, но ты вернула мне разум… а после и нормальный облик. Теперь я точно знаю, что любовь творит чудеса.

Он подошел и, аккуратно вынув меня из глубокого кресла, в котором я по привычке устроилась с ногами, с нежностью усадил себе на колени, баюкая в объятиях.

Лир Нокс смущенно отвел взгляд, но я успела заметить в его глазах короткую вспышку жгучей, болезненной, но не злой, зависти.

— На Сирионе большая продолжительность жизни, — тихо объяснил он, — даже у людей. Лет до трехсот доживают точно. От попаданок мы знаем, что в других мирах некоторые расы могут жить до ста лет, а то и меньше. У нас не так. На Сирионе тысяча лет — это расцвет молодости. Вот взять того же императора драконов, ему почти шесть сотен лет, а среди своих он считается чуть ли не юнцом…

Вот тебе и на… Выходит, не такая я и старуха! Наоборот, девица в самом соку.

— Мне скоро пять сотенок стукнет, — с гордостью сообщил Бьерн.

— Организм попаданок при переходе в наш мир тоже перестраивается. Вы будете жить не меньше своих супругов, лира, — успокоил меня Нокс, решив, наверное, что я испугалась таких цифр.