Книга Задача с яйцом, страница 18 – Дарья Кузнецова

— Так получилось, — ответил наконец.

— И что, вот тот самый Кощей? Ты правда насылал моры и землетрясения?

— Это было необходимо, — вновь едва уловимо поморщился он.

— Кому? — нахмурилась Северина. — И почему — было? Если у тебя что-то сломалось, чем ты эти ужасы устраивал, то так и знай — чинить не стану! Можешь меня тут и убить. Или в камень обратить. Что ты там с красными девицами делаешь?!

Он пару мгновений помолчал, ожидая, закончила она говорить или продолжит, и, когда понял, что гостья ждёт ответа, сказал:

— Всё уже починилось. И дело это касается только меня.

— Если ты тот самый Кощей, то с чего бы мне тебе помогать? — Северина тоже скрестила руки на груди.

Почему-то этот полумеханический человек совсем не казался ни страшным, ни грозным, даром что возвышался над ней на добрую голову. Ну не мог он быть тем жутким чудовищем, которое называли сыном Карачуна и воплощённым злом! Рыжий же, как так?!

— Василиса, мне…

— Не Василиса я, а Северина! Неужели трудно запомнить?

— Не знаю. А зачем?

Девушка обескураженно хлопнула глазами.

— Потому что я не Василиса! А если я тебя Иваном называть буду, тебе понравится?!

— Мне всё равно. Иди за мной, — велел он, развернулся и двинулся к пёстрой стене.

Если бы он начал что-то доказывать и убеждать, Северина из одного только упрямства продолжала бы спор, а так любопытство подстегнуло, и следующий вопрос она задавала, уже пристроившись рядом с ним:

— Почему ты не хочешь запомнить имя, но можешь запомнить номер? Василиса же поэтому сорок седьмая?

— Цифры удобнее и понятней, — пояснил Кощей. — В именах меньше смысла. И технически она триста сорок седьмая. Смотри.

Он нажал на какие-то точки ларца, тот раскрылся цветком — и обнажил золотую подставку.

— Ты вот это сейчас серьёзно? — недоверчиво уточнила Северина.

На подставке лежало прозрачное яйцо. Небольшое, с мелкое куриное, оно тускло поблёскивало, и девушка готова была поклясться, что это не кусок стекла, а белый, чистейший кварц, из какого делали сердечники для механизмов, разве что таких крупных и идеально ровных она никогда не встречала. Приглядевшись, девушка заметила, что внутри что-то поблёскивает. Неужто иголка?

— Можешь взять, — разрешил Кощей, заложив руки за спину.

— И в чём подвох? — с сомнением поглядела на него Северина. — Я окаменею?

— Это было бы слишком расточительно — отправлять за тобой гусей-лебедей, а потом просто превратить в камень.

Довод оказался убедительным, любопытство — сильным, а яйцо — самым обыкновенным на ощупь. Прохладный и гладкий кусок камня, бережно отполированного. И иголка внутри была — толстая, серебряная, без ушка, но с заметным утолщением там, где оно должно быть. И отверстие, если приглядеться, удавалось рассмотреть, но не поперёк иглы, а вдоль, в тупом торце.

— А если я его сейчас разобью и тебя убью? — с ещё большим подозрением спросила девушка.

— Попробуй, — великодушно разрешил хозяин. — Но осторожнее, не повреди зеркала.

Внимательно следя за лицом мужчины, Северина разжала руку. Он проводил яйцо задумчивым взглядом, не дрогнув и не попытавшись поймать. Камень глухо стукнул, невысоко подпрыгнул и покатился. Ругнувшись, девушка помчалась догонять ценный предмет — под всё таким же спокойным и равнодушным взглядом Кощея.

Яйцо далось в руки, отскочив перед этим от стены. На чистом гладком камне не появилось ни царапинки.