Книга Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем, страница 114 – Диана Озтюрк

— Мне нужно то, что не купишь за деньги.

— Алтыным, я бы хотел, чтобы в этом бренном мире всё было иначе. Но за золото можно купить всё! Вопрос только в цене!

— В таком случае… — она замялась, подбирая слова. — Сколько стоит моя свобода? — наконец рискнула спросить.

Султан не нашёл что ответить. Отпускать её от себя не входило в его планы. Таких верных людей днём с огнём не сыщешь. Он собирался сделать наложницу госпожой, выдать ей служанок и отдельные покои, но никак не отпускать на волю.

— Так я и думала, — печально вздохнула она, встав. — Выходит, даже в османской казне нет столько денег.

За подобное высказывание кого-то другого он бы не раздумывая казнил, но ей сказать ничего не смог. Знал, что она права, и отрицать это бессмысленно. Она стала ему слишком дорога. Хоть они и сблизились, дворцовая иерархия никуда не делась. В лесном овраге у костра по-прежнему сидели султан с наложницей, а не два равных человека.

Пришлось ночевать там же. Искать убежище после заката было небезопасно, да и сил у Златы не осталось, а раненый султан — плохой помощник. Возникла дилемма: тушить костёр или нет. С одной стороны, огонь отгонял зверей, с другой — мог привлечь путников. Кроме того, в лесу рыскали враги, жаждавшие смерти повелителя, и кишели ядовитые змеи. Решили оставить всё как есть, но, несмотря на это, Злата спала тревожно. То ворочалась, то долго не могла уснуть, а заснув, увидела кошмары: поле боя, раненые янычары, жуткий смех наложниц и предателей, скрывающихся в тени. Проснулась в поту, ловя ртом холодный воздух. Треск ветки предупреждающе известил: к ним сейчас кто-то подкрадывался.

В Топкапы официальным доверенным лицом султана считался его кузен — Вейсал эфенди. Сразу после посещения Гюль-аги Валиде направилась к нему. Она полагала, что оставшиеся в живых янычары уже отправили весть во дворец.

Кузен сына ей никогда не нравился. Рано осиротев, он вырос под покровительством старшего султана. Хитрый мальчишка выслуживался перед властным дядей, но это не было искренней благодарностью — лишь расчёт занять высокий пост. Ещё в детстве он «случайно» ломал игрушки Левента, а в его глазах не читалось ни стыда, ни раскаяния. Всеобщей жалости к сироте Валиде не разделяла.

Она пришла вовремя. Совет визирей собрался в зале Диван-Мейданы. Сын не запрещал ей присутствовать на таких собраниях. Обычно после них они оставались наедине, и он выслушивал её мнение. Валиде тонко разбиралась в политике, хоть и скрывала это. Оба султана — старший и младший — знали: на неё можно положиться.

Появление Валиде сразу вывело Вейсала из равновесия. Проницательная женщина заметила, но не подала вида. Паша сидел отстранённо, словно ничего не произошло. Выслушивал визирей, отдавал приказы, но о султане — ни слова. Мысль, что он не в курсе событий, Валиде даже не допускала. «Не хочет сеять панику?» — возможно. Но материнское чутьё шептало: опасения не беспочвенны. В конце концов, она не выдержала:

— Дорогой Паша, как дела в Белградском лесу? От султана есть вести? — спросила она, стараясь звучать нейтрально.

Визири переглянулись. Все ждали новостей о возвращении Левента.

— Увы, ничего! — развёл руками Вейсал. — Полагаю, повелитель слишком занят для писем.

Валиде скептически приподняла бровь. Его словам она не верила. «Бережёт моё сердце? Да он скорее обрадуется нашей потере!»