Книга Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем, страница 74 – Диана Озтюрк

Злата проследила за её взглядом и заметила тёмную фигуру у входа в шатёр; мгновение — и он скрылся из виду, будто его и не было вовсе. На какой-то миг стало не по себе: от незнакомца веяло опасностью. Сильная энергетика хищника, присущая истинным психопатическим личностям. Их разом охватило неприятное беспокойство, и как убедились позже, не зря. Спустя какое-то время, в самый разгар торжества, в шатёр ворвалась встревоженная повитуха; Злата сразу узнала ту неприятную дамочку, что проводила ей и другим несчастным девушкам насильственный медосмотр.

— Ой, беда, владыка! — пронзительно заголосила женщина. — Не велите казнить! — Упав к ногам господ, она сбивчиво дышала, словно участвовала в марафоне.

— Что стряслось⁈ — властным тоном произнёс султан, однако, судя по его обеспокоенному выражению лица, у него появились нехорошие догадки.

— Икбал, — начала она, захлёбываясь в слезах. — Она упала с лестницы! Простите ради Аллаха, не углядела!

Присутствующие замерли в ужасе. Левент резко вскочил с трона и со своими стражниками рванул на выход. Валиде поспешила следом; за ней хвостиком направились фаворитки, но она жестом велела им оставаться на своих местах. Султанша Азра и другие девушки из гарема принялись молиться.

— Что происходит? Я не расслышала, — шёпотом уточнила Злата у подруги.

— Похоже, кто-то помог икбал упасть с лестницы.

Душман (duşman) — с тур. языка враг.

.

Стены дворца были насквозь пропитаны тревогой ожидания. Мрачное отчаяние охватило людей; все шептались о последнем происшествии. Злата, узнала от Джансу, что Икбал — это не имя, а статус в иерархии гарема, так называли наложниц, что носили под сердцем ребёнка от повелителя. А уже после родов, в зависимости от пола новорождённого, им присуждали следующий статус. В благоприятном исходе мать наследника престола становилась султаншей или хасеки; она имела положение выше, нежели мать девочки, которую скромно называли кадын. Обе отныне не простые невольницы, а госпожи, но власть и больше слуг было именно у той, что родила наследника. И лишь избранные могли стать официальной женой султана. Злата вспомнила ту самую Икбал, что лежала на пышных пуховых перинах и с удовольствием ела виноград. Несмотря на то что подданные молились о здравии малыша, она понимала: нынешняя медицина оставляет желать лучшего, а потому чуда не стоит ждать. Если повезёт, женщина останется в живых и сможет иметь потомство; в худшем её ждёт бесплодие.

Покоя не давала мимолётная встреча с Катериной. В самом начале пребывания в гареме именно она спасла от голода в тёмной и сырой темнице. На тот момент Злата не понимала местного языка и не догадывалась особо, что от неё хотят эти басурмане. Как помнит сейчас: в оборванном наряде, тепло улыбаясь, незнакомка протянула свежий хлеб и объяснялась с ней, как ей показалось, на славянском диалекте. Сейчас же она стояла в красивом платье в свите Хазнедар. Злата терялась в догадках, и ей это показалось крайне странным, но о своих подозрениях умолчала до лучших времён.

Султан в ярости требовал найти и наказать обидчика. Он не верил, что она упала сама. Сначала покушение на него, потом на его нерождённого дитя.

«Необходимо усилить охрану для моего маленького Шехзаде», — думал он, — «предателю ничего не стоит ему навредить». Вердикт лекаря отчётливо звучал в голове: «Милостивый повелитель, икбал жива, но мы не смогли спасти наследника».