Книга Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем, страница 82 – Диана Озтюрк

— Используй свой шанс, девочка, — успел прошептать ей в спину Казначей, прежде чем слуги сопроводили её внутрь.

Покои султана с наступлением ночи имели свой особый шарм. Потолок украшала огромная роскошная люстра, а через высокие мозаичные окна проникал лунный свет, играя оттенками красного и белого стекла. Перед подоконником стоял круглый столик с ароматными фруктами и разнообразными угощениями. Персидские ковры украшали пол. В углу стояла кровать по-настоящему королевских размеров с полупрозрачным балдахином и шелковым покрывалом благородного изумрудного оттенка. Рядом располагался прикроватный комод на резных ножках из красного дерева, на котором стояла лампа, в точности как у Алладина из восточной сказки. За всей этой роскошью она не сразу заметила султана, сидевшего за изящным письменным столом в окружении кучи бумаг. Он медленно поднял уставший взгляд.

— На колени перед императором! — неожиданно рявкнул один из стражей.

От волнения Злата совсем забыла наставления Джансу: ведь та предупредила её о том, как наложница должна вести себя с императором. Она не смогла заставить себя опуститься на колени; за неё это сделал неприятный охранник, что грубо схватил её за плечи и, как безвольную куклу, вжал в пол.

— Оставьте нас двоих! — приказал Султан Левент, резко встав из-за стола. — Живо!

Судя по всему, жест стражника ему пришёлся не по душе. Злата в испуге смотрела на свои руки, которые еле заметно начали дрожать. Она слышала бесшумные шаги по ковру и кожей ощущала его приближение. Замерла в ожидании и почти не дышала. Сначала увидела его ноги перед собой: он стоял напротив. Затем крепкая мужская ладонь, осторожно взяв за подбородок, подняла её голову вверх. Несколько секунд он смотрел прямо в глаза. Черты лица мужчины чуть заметно смягчились, и султан даже позволил себе улыбнуться. Тотчас у неё будто камень с души упал: повелитель в этот раз не настроен враждебно. Левент молча протянул ей руку, как бы предлагая помочь встать.

— Благодарю, Ваше Высочество, — судорожно сглотнув, пролепетала девушка.

— Как тебя зовут? — поинтересовался Левент, продолжая держать её за руку.

— Злата.

— И что же оно означает?

— Кажется, это от старославянского имени Златослава. Злато в моём народе — это золото.

— Хм, интересно… Я буду называть тебя Алтыным. В моём народе, — он специально сделал акцент на этом слове, — это означает: моё золото, — сказал владыка с теплотой в голосе.

Алтыным… из его уст имя звучало нежно и просто завораживающе, потому Злата спокойно приняла желание султана. Потихоньку волнение начало спадать. Повелитель не ведёт себя по-варварски, как тот тип из шатра на невольничьем рынке; судя по всему, не собирается брать ее силой, галантен и обходителен. Стало ясно, почему так влюблённо на него смотрела та беременная Икбал. Он молод, привлекателен, умеет обращаться с женщинами, к тому же император. Попробуй тут устоять.

— Как вам угодно, повелитель, — согласно местному этикету ответила она.

Местное общество несправедливо сделало из неё беглянку и необразованную прислугу. Своими речами и манерами она это опровергнет. В крови заиграл азарт, страстное желание доказать всем и каждому, какой она человек на самом деле.

Между тем угостив виноградом, Левент попросил её рассказать о себе. Призвав на помощь всё своё воображение, Злата поведала ему о далёкой Родине и городе, в котором выросла. Правда, не стала вдаваться в подробности и рассказывать о космических кораблях и летающих самолётах. Упомянула и о несуществующем престарелом отце-купце, и о шторме, который якобы их жестоко разлучил. В красках описала чудесное спасение и как была удивлена местным «гостеприимством» на невольничьем рынке. Про то, что она была там, когда сбежала от Гюль Аги, естественно, тактично умолчала. В своей речи пыталась убедить повелителя, что ей несказанно повезло оказаться в стенах Топкапы и она благодарна судьбе за этот подарок. Однако так сильно горюет по отцу и родных краях, что остались за горизонтом как несбыточная мечта о воссоединении с семьёй. На вопрос султана, откуда у неё такие познания в жеребцах, без скромности ответила, что занималась дрессировкой лошадей.