Книга Недотрога для ректора. Академия Даркайна, страница 78 – Алина Панфилова

Я стрелой вылетела из камеры, ощущая лютый гнев ректора.

– А нас? – донёсся позади обиженный голос одной из девиц. Кажется, той красноволосой.

Орхард бросил через плечо с такой холодной злостью , что у меня мурашки побежали по хребту:

– Сами разберётесь. Мне одной за глаза хватает.

Я тем временем торопливо пробиралась вперёд по коридору, надеясь увеличить дистанцию между собой и сгустившейся за спиной штормовой тучей ректорского гнева. Гулкое эхо шагов отскакивало от стен, смешиваясь с бешеным стуком пульса.

Не успела я отбежать и на десяток шагов, как пальцы Даррайна впились в мою руку капканом, дёргая на себя.

– Куда рванула? – прошипел он мне в затылок. – Рядом идёшь, ясно?

Спорить с Орхардом было себе дороже, поэтому я молча опустила голову, едва поспевая за его стремительной походкой.

У выхода из тюремного корпуса меня ослепил яркий свет, такой непривычный после тёмной камеры! Я зажмурилась, часто моргая и вытерла ребром ладони слезящиеся глаза.

Привыкнув к солнцу, я разглядела у входа роскошный экипаж – четвёрка белоснежных лошадей, а на начищенных до блеска лакированных боках кабины золотом играл королевский герб.

Даррайн рывком распахнул дверцу, да так, что она хлопнула о бок, оставив на нём глубокую вмятину. Я молча юркнула внутрь и забилась в самый дальний угол. Мягкая кожа сидений благоухала тонким цветочным ароматом смешанным с изысканными пряностями.

Неужели Даррайн позаимствовал его у короля ради… меня?

Орхард занял сиденье напротив, откинув голову на мягкий подголовник. И я уже набрала воздуха в грудь, чтобы поблагодарить его за спасение, но он резко вскинул руку.

– Молчать, Дельвиг, – отчеканил тоном, от которого у меня заледенели конечности. – Любое неосторожное слово станет для тебя приговором. Так что держи рот закрытым пока я не позволю.

Язык намертво прилип к нёбу. Поджав губы, я кивнула, вдыхая приятно пахнущий после затхлой камеры воздух.

До ворот академии мы ехали в тягостном молчании. Тишину нарушал лишь монотонный перестук копыт, да восхищённые голоса жителей столицы, коим посчастливилось лицезреть торжественную процессию.

Когда экипаж остановился, внутренности скрутило тугим узлом. Даррайн выскочил наружу и жестом указал – марш на выход! А стоило ступить на каменную мостовую, как пальцы Орхарда снова превратились в кандалы на моём запястье.

Двор кишел студентами, что делились впечатлениями после шествия кэррейской делегации, правда сейчас их ждало зрелище не менее интересное. Десятки глаз впились в нас – в разъярённого ректора и меня, которую он тащил за руку, как нашкодившего щенка.

Шея горела от чужих взглядов – кто-то шептался, кто-то откровенно показывал пальцем. Щёки пылали жаром, несмотря на прохладный воздух.

Когда дверь его кабинета наконец захлопнулась за нами, я выдохнула с болезненным облегчением. Орхард, наконец, отпустил мою руку, и я украдкой растёрла запястье, на котором остались следы его пальцев. Направившись к столу, он рывком выдвинул ящик, достал чистый лист бумаги и с такой силой шлёпнул его на столешницу, что аж каменная чернильница подпрыгнула!

– Пиши, – процедил он, пригвождая бумагу ладонью.

Я бочком протиснулась к столу, осторожно опустилась край стула.

– Простите, а что писать? – еле слышно переспросила, готовясь к худшему.