Книга Избранница мятежного генерала, страница 181 – Алина Панфилова

— А что, если они не вернутся?

— Кто — они?

— Все. Мунхо, Дарран с воинами, Иль Кан, Элена, Ханнала и Кай… Что, если от отряда останемся только мы с тобой? Что будем делать?

— Я точно знаю, что буду делать, — сказала Расана, — я пропущу этот вздор мимо ушей.

— Ну и не слушай, — обиделась на подругу Сарайя и отвернулась к стене.

— Сарайя, не злись. Мы не из таких передряг выбирались, вспомни атаку Каррины на крепость, мы выжили.

— Ценой жизни Феррайна и трёх воинов. Фьюр очень скучает по брату, они были не разлей вода. Сангара ждало блестящее будущее, а мы не смогли их даже достойно похоронить.

— Мы обязательно отомстим за них, но сейчас главное — взять контроль над Воинской Школой. Сарайя, прошу, доверься Даррану. Он не допустит, чтобы Мунхо пострадал.

Сарайя замолчала, но, спустя время, тихо произнесла:

— Теперь я поняла, каково было Иль Кану…

Расана, закрыв глаза, так и не смогла произнести ни слова в ответ.

Рассвет окрасил небо над окрестностями Даркайна в яркие цвета, но красота утренней зари волновали Сарайю и Расану меньше всего. Обе девушки провели остаток ночи в беспокойной дрёме, и, как только в небе забрезжил рассвет, они, не сговариваясь, покинули уютный дом, расположившись в саду.

Сана, желая отвлечься, рассматривала травы, росшие на участке у хозяйственной Марийи, и, с её разрешения, меланхолично срывала стебель за стеблем, пополняя запасы. Сарайя задумчиво гладила сонного пса, стараясь отвлечься от мрачных мыслей.

— Заячья трава! — удивлённо воскликнула Сана, увидев знакомый зелёный островок недалеко от бани.

— Надо же, — бесцветным голосом ответила Сарайя, — когда я покидала родную деревню, она здесь ещё не росла.

— Заячья трава, напитанная росой, может вызвать тревожность и беспокойство, — задумчиво бормотала Расана. — Надо попробовать выжать из неё сок. Вдруг нам когда-нибудь пригодится?

Попросив вышедшую во двор Марийю дать ей миску и взяв из своих запасов пустой пузырёк, Расана принялась усердно растирать в ней всю заячью траву, что нашла во дворе. Лекарь переложила кашицу в чистую ткань, выжала из неё немного тёмно-зелёного сока, после чего, крепко закрыв пузырёк, отправилась отмывать миску от остатков травы.

— Кого собралась припугнуть? — спросила Сарайя, но подруга лишь пожала плечами.

— Вместо того, чтобы сидеть на месте и переживать о том, что, возможно, ещё не случилось, поди лучше в хлев и покорми коз, — нахмурилась Марийя, глядя на молчаливую дочь. Охотница безразлично посмотрела на мать, взяла ведро и пошла в хлев. Сана, глядя в след подруге, лишь вздохнула, и спросила Марийю, чем она может помочь.

— Ты уже помогла, избавив меня от этого сорняка, — ответила Марийя, показав рукой на место, где росла заячья трава. — Недавно у нас была сильная буря. Наверное, занесло семена ветром. Вымахала за считанные дни, зараза. Одна из коз нажевалась этой травы и потом чуть сарай не разнесла, я уже на помощь мужчин позвала, но никто из деревни так и не смог успокоить её. Думала уже прирезать скотину, но отошла бедолага, тряслась в загоне потом дня два. Всё собиралась вырвать сорняк, да руки не доходили, а тут и вы пожаловали.

Мирную беседу нарушил стук в калитку. Переглянувшись, Марийя и Расана поспешили открыть и увидели перед собой высокого статного мужчину лет пятидесяти в широкополой шляпе, на которой расположился большой белый голубь.