Книга Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма, страница 133 – Лика Семенова

Но когда проклятый посланник вернулся, все мои нехитрые планы пошли прахом. Следом вошел охранник и поставил в камере два табурета. Трастамара тут же уселся на один, развернул на коленях матерчатый сверток. Достал мое зеркало и поставил на второй табурет. Но рядом с сухим стуком припечатал небольшие песочные часы с делениями. Уставился на меня:

— У тебя десять минут. Когда время выйдет, с каждой лишней минутой твоя служанка будет лишаться по одному пальцу. Когда пальцы закончатся, придется ее убить. Выходит, у нее не больше получаса.

Я потеряла дар речи. Это был чудовищный расчет. Он предусмотрел все. Абсолютно все. Проклятый оборотень не давал мне возможности даже вздохнуть. Я в ужасе замотала головой:

— Я не успею. Десяти минут не хватит. Мне нужно больше времени, ваша светлость.

— Больше у тебя нет.

— Зачем такая жестокость? Ведь всегда можно договориться.

Губы посланника нервно дернулись. Было видно, что он все хуже и хуже держал себя в руках. Не осталось ни отвратительной жеманности, ни холодного расчета. Все это стерлось, как старая позолота. Осталось нервное нетерпение. И злость, которая буквально клокотала внутри. Он будто стал другим человеком. Теперь кем-то третьим.

— Я слишком долго возился с тобой. И не позволю все испортить, когда остался всего один шаг. — Он посмотрел так, будто хотел убить меня взглядом. Вдруг протянул руку, перевернул песочные часы и поставил обратно: — Время пошло.

Я не сразу опомнилась. Переводила взгляд с посланника на пересыпающийся тонкой струйкой песок.

Тот процедил сквозь зубы:

— Время уже идет.

Меня будто ошпарило, к горлу подкатил ком. Я дернулась всем телом, стараясь быстрее коснуться зеркальной поверхности. Отведенного времени едва хватит, чтобы добежать до библиотеки, взять проклятую чернильницу и вернуться. Теперь я не думала ни о чем, кроме того, чтобы успеть. Я никогда не прощу себе, если Пилар получит хотя бы царапину.

Я ничего не видела и не слышала. Не думала ни о свекрови, ни о Желтке. Неслась, сломя голову. Чернильница нашлась там, куда я ее и положила — на полке рядом с книгами. Я зажала в кулаке пузатый флакон и бросилась обратно так быстро, как могла. И больше всего боялась, что не успела.

Когда я вернулась в камеру, в часах падали последние песчинки.

Трастамара криво улыбнулся, размеренно захлопал в ладоши. И каждый звук казался выстрелом.

— Прекрасно, моя дорогая. Я всегда говорил, что главное в любом деле — это мотивация.

Я крепче зажала чернильницу в кулаке.

— Где Пилар? Я хочу ее видеть.

Он проигнорировал вопрос, вытянул руку:

— Давай сюда.

— Я хочу увидеть Пилар.

Посланник шумно выдохнул:

— Не заставляй меня применять силу. Я этого не хочу.

Он был прав: я не слажу с мужчиной. Как бы ни пыталась. Я снова была совсем не в том положении, чтобы торговаться. У меня не было выбора. Я стиснула зубы, сунула чернильницу в протянутую руку.

— Это все? Теперь вы оставите нас в покое? Вы обещали. Где Пилар? Где мой муж? Я хочу уехать отсюда. Сейчас же.

Трастамара лишь молча усмехнулся. Он менялся буквально на глазах. Покручивал в пальцах серебряный флакон, наблюдал, как отражается в нем скупое пламя фонаря. Он выглядел усталым и умиротворенным. Недавняя ярость, сжигающая его, бесследно исчезла.

— Так ответы тебя больше не интересуют?