Книга Ледяное сердце генерала драконов, страница 84 – Орхидея Страстная

Целитель между тем достал сперва специальные очки, затем обычный артефакт, с помощью которого всегда проверял сердце и лёгкие – маленький круг, который увеличивал звук всего, что творилось внутри меня, на всю комнату. Однако первый раз в жизни целитель приложил его к моему животу.

Я думала, сейчас все услышат бурчание моего желудка или какое-то бульканье, однако и тут отчётливо что-то стучало. Мне-то это показалось странным и подозрительным, но мастер Пинус, улыбнувшись, радостно сообщил:

– Что ж, поздравляю, леди Келли! У вас будет дракончик!

– В смысле "будет"? – опешила я, плоховато соображая. – У меня же уже...

И тут я бросила взгляд на Сириуса. В голове что-то щёлкнуло – я сообразила, что вряд ли целитель так ласково обозвал бы грозного князя. К тому же, причём тут мой живот?

Миг мне потребовался на осознание, но принять сразу я не смогла. Версия показалась безумной, хотя сердце уже радостно затрепетало от счастья. Мастер Пинус же тем временем, тяжело вздохнув, пояснил как для душевнобольной:

– Это большой дракон, он у вас уже есть. От тесного контакта с большим драконом случаются маленькие дракончики. Дети, если так понятней. Срок, конечно, ещё ранний, но уже отчётливо слышно сердцебиение. Да и ауру внутри вас прекрасно видно.

– Вы уверены? – спросила я, сама боясь поверить происходящее. – Вы же помните, что осматривали меня...

– Всю жизнь я следил за вашим здоровьем, – категорично заявил целитель, – и всю жизнь говорил, что с вами всё в порядке. Я же давно пенял на вашего мужа...

– У него трое детей на стороне, – перебила я, и мастер Пинус аж поперхнулся.

– Тогда я понятия не имею, что у вас было не так. Но факт остаётся фактом: сейчас вы совершенно точно беременны. И бесспорно от дракона – аура плода говорит сама за себя.

Новость меня ошарашила совершенно. Я сидела и глупо смотрела в стену, пока донельзя счастливый Сириус просил у мастера Пинуса письменное подтверждение моего "диагноза". Не сразу я заметила, как у Флейм, которая теребит фартук униформы, трясутся руки. Но как только поняла, сразу осознала, что дело нечисто.

– Флейм, – позвала я холодно, и горничная аж вздрогнула, сдавая себя с потрохами. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

Я полагала, что сперва она начнёт юлить и оправдываться, однако никак не ожидала, что служанка упадёт перед кроватью на колени и жалобно взмолится:

– Простите, госпожа графиня! Простите великодушно если сможете меня жадную дуру!

Перепугавшись, я даже пересела на бедро, чтобы лучше видеть макушку трясущейся женщины. Сириус и мастер Пинус, оторвавшись от своих дел, тоже смотрели в нашу сторону.

– Флейм, расскажи-ка мне всё по-честному, – попыталась строго приказать я, а голос дрожал.

Но горничная словно ждала этого, потому что после моей команды тут же вывалила на меня всё:

– Это я, я виновата в вашем несчастье! Я ведь думала, граф любит меня, но не может быть со служанкой. Когда я забеременела, меня обуяла страшная жадность. Я захотела, чтобы хоть мой сыночек получил своё по праву. Не придумав ничего лучше, я каждый день поила вас чаем с противозачаточным зельем. Думала, если у вас своих детишек не будет, граф нашего сына признает или, может, вы к ребёнку привяжетесь, да как к родному относиться станете. И только после вашего побега я узнала о том, что не одна такая дура оказалась. И что же на самом деле натворила! Простите меня, леди!