Книга Золотая туфелька для гувернантки, страница 22 – Орхидея Страстная

— И вообще, как дочь целителя, я придерживаюсь мнения, что искусственно голодать — крайне вредно.

Организм должен получать из еды все необходимые витамины. Конечно, нужно поддерживать себя в форме спортом и не переедать, но не стоит ради фигуры жерди доводить себя.

— Пожалуй, соглашусь с вами, — не стал спорить Терренс и разрешил: — Можете завтра изменить меню для девочек на своё усмотрение. Я передам через секретаря на кухню, что в курсе происходящего.

— А завтракать, значит, принцессам опять придётся травой? — укоризненно помотала я головой и предложила: - Давайте вы мне сразу оставите записку, а я сутра пораньше передам на кухню.

— Хорошо, — рассмеялся Терренс и внезапно достал из кармана ручку. — Только бумаги у меня с собой нет.

— Ничего страшного, — тут же сориентировалась я. — Можете написать у меня на руке. До утра продержится, а потом я смою.

— Давайте! — решился король.

Закатав рукав халата, я подставила внутреннюю сторону руки от запястья до локтя — там я всегда записывала какие-то заметки в студенчестве. Терренс тем временем подвинул свой стул ко мне близко, но почему-то не со стороны поданной левой руки, а с противоположной.

Приобняв меня, он буквально положил мою кисть в свою — видимо, чтобы писать удобнее было, и я случайно не дёрнулась. Мне показалось, словно от этой близости у меня искры пробегают по телу и чуть шевелятся волоски. А ещё как будто в помещении стало ужасно душно, несмотря на открытые окна.

Не спеша, тревожа все мои чувства, Терренс принялся каллиграфически выводить буквы. Я поплыла уже на слове «разрешается», тяжело дыша и ощущая, как внизу живота и в груди трепещет желание. А король всё выводил буквы, и выводил.

Сперва-то я только млела и старалась не показать лишних эмоций, но потом ка-ак прочитала смысл написанного. «Разрешается всё. Выполнять поручения безоговорочно. Терренс дель Гранде». И подпись.

— Не слишком ли щедро? — ошалело поинтересовалась я.

— Я же вам доверяю, — каким-то излишне чувственным голосом сообщил король, не выпуская меня из своих объятий.

Доверял он, конечно, зря, но сообщить об этом я не могла. Только хихикнула нервно и пожаловалась:

— Руку теперь хоть не мой.

А потом до меня дошло, как этот «документ» будет выглядеть в глазах окружающих. Не на спине, конечно, написано и то хорошо. Но всё равно разрешение на всё, выведенное на коже — это слишком провокационно. И не объяснишь же, что мы тут предавались не тому греху и бумаги просто не нашлось.

Однако сдавать назад было поздно — я смогла только поспешно распрощаться и, прибрав за собой, унестись в свою комнату. Разделась я моментально и, мечтая поскорее заснуть, юркнула под одеяло. Вот только сердце стучало как сумасшедшее, непонятно чем вэбудораженное. И жара стояла ужасная. Будто не ночь на дворе, а жаркий полдень в пустыне.

На кухне, конечно, слегка удивились форме разрешения, но спорить не стали. К тому же на завтрак я их не особо озадачила. Они даже обрадовались, что смогут показать принцессам свои таланты — им тоже казалось, что девочек морят голодом.

В общем, когда принцессы проснулись, их ждал сюрприз. Первыми из спален на запах вышли близняшки, стрекоча:

— Чем таким вкусным пахнет? Как будто свежие булочки.

— И ветчина, да.

— Интересно, для кого приготовили, раз даже до нас аромат дошел, — недоверчиво задумалась Роси, да так и замерла, увидев стол.