Книга Я не злодейка! Я дракон!, страница 27 – Орхидея Страстная

– Господи, Руби! – наконец, отошла она, и её красивые аметистовые глаза стали чуть поменьше. – Куда это ты так вырядилась? Тебе только косы не хватает.

– Угадай с трёх раз, – горделиво предложила я, считая, что ответ очевиден.

– Киан? – тут же раскусила меня мама и покачала головой. – Надеюсь, ты его всё-таки отпугнёшь, хотя его упрямство поражает. Ладно, беги уже, пока тебя никто больше не увидел такую красивую.

Уговаривать меня не пришлось – я и сама с удовольствием смоталась из княжеской резиденции во дворец правосудия, где уже ждали помощницы вместе с горой макулатуры. Слушанье по делу Киана я назначила самым последним – не чтобы нам никто не мешал, а потому что мой неудачливый воздыхатель иначе мог мешать всем остальным.

Все споры решилась быстро – ничего внезапного не всплывало, спорить со мной никто не желал. В общем, день был бы почти удачным, если б не кое-кто в планах.

На заседание Киан вырядился как на собственную свадьбу. Даже букет припер. Огромный-преогромный букет лилий, от запаха которых у меня моментально заболела голова. Подозреваю, если бы цветы понесли ко мне чуть ближе, я бы упала замертво, а Киану всё было нипочём.

Шкафом он был, шкафом он и остался. Мне совершенно не нравилась такая комплекция, правда, я никак не могла понять: то ли я не люблю Киана из-за фигуры, то ли фигуру стала недолюбливать из-за Киана. В остальном, к неудовольствию своему, я была вынуждена признать, стало получше. Тёмные волосы прорезали благородные лучи седины, хотя по возрасту он был младше моего брата. Стоило признать, Киану шло. Лицо стало мужественнее и даже приобрело признаки интеллекта.

Но для меня всё это даже рядом не стояло с красотой моего мужа – я просто отметила, что появился реальный шанс женить этого Меднокрылого на ком-нибудь. Раньше я полагала, что его никто не возьмёт.

С пополнением казны я решила не тянуть. Пока никто не додумался передать букет мне, я категорично заявила:

– Цветы в судебном зале запрещены. Вынесите их вон. Позже выпишем штраф.

Истец с уже почти целым носом тяжко вздохнул. Почему-то он не выглядел невинно пострадавшим и желающим праведного гнева. Чтобы убедиться в своих подозрениях, я быстренько достала очки эмоций, которые не успела опробовать. И действительно, вместо яркого багрового гнева или серо-буро-малинового отвращения парня охватила беспросветная серая тоска. Словно его сюда притащили и заставили отсидеть.

Киан же буквально искрился золотым ореолом радости. Я даже испугалась, не пострадают ли у меня снова очки – прошлые от подобных бурных эмоций и треснули. Но ничего не произошло – видимо, Хель усилила конструкцию.

– Итак, – начала я, поправив очки на переносице, – Кианитовоокий и Меднокрылый обвиняется в нанесении увечий Флюоритовоокому и Сереброкрылому. Обвиняемый, вы признаете вашу вину?

Естественно, получив слово, Киан тут же попытался использовать его не по делу:

– Дорогая Руби! – начал он, но я его моментально прервала:

– Не «дорогая Руби», а «глубокоуважаемая княжна». Штраф за неуважение к княжне!

Ореол вокруг Киана слегка померк. Кажется он начал что-то подозревать.

– Глубокоуважаемая княжна! Я признаю свою вину, но у меня есть смягчающие обстоятельства!

– Излагайте, – разрешила я великодушно, в тайне надеясь, что он сейчас нарвётся на следующий штраф.