Книга Я не злодейка! Я дракон!, страница 41 – Орхидея Страстная

Кажется, это подозрение отразилось у меня на лице вместо безумной влюблённости, потому что муж хмыкнул, неощутимо щёлкнул меня по носу и сменил интонацию:

– Ладно, если серьёзно, я бы хотел, чтобы у нас были нормальные отношения. Конечно, если я пойму, что виноватой ты себя не чувствуешь и настоящий я тебя не очень интересую, то придётся разойтись – рудники помогут мне смириться с утратой. Но если я буду постоянно тыкать тебя носом в твой проступок и заставлять выслуживаться, ничем хорошим, зная твой характер, это не закончится. Для крепкого брака я тоже должен приложить какие-то усилия, а не только требовать что-то от тебя. Как думаешь?

– Какой же ты у меня хороший! – восторженно выдала я именно то, что думала в данный момент.

– Да, у тебя губа не дура, – ехидно подтвердил Димитрис. – Правда, некоторые так не считают. Я сегодня такого о себе прочитал!

– Где? – прикинулась я дурочкой. Даже глазами моргнула изумлённо.

– Да Киан на письмо ответил. Тебе зачитывать не буду – нечего тебе обо мне знать такие страшные подробности, вдруг поверишь и задумаешься, что я для тебя недостаточно хороший. Отдавать тебя какому-то надутому индюку у меня совершенно нет желания. Представляешь, он даже подписаться не соизволил!

– Фу, как некультурно, – поддержала я возмущение мужа, точно зная, что сама же эту подпись и обрезала.

Ну, просто варианта другого не было. Не склеивать же. Однако я не думала, что Димитрис обратит на это внимание.

– Будешь отвечать? – уточнила я невзначай.

– Не вижу смысла. Он в бешенстве – я доволен, – подытожил муж и предложил: – Бросай дела. Пойдём уже.

– Пойдём, мой ковбой! – непринуждённо заявила я.

Почему-то после сегодняшнего дня происходящее уже не казалось мне позором. Я расслабилась и почти наслаждалась. Правда, расслабилась слишком сильно и совершенно забыла, что если я смирилась, это не значит что остальным нормально. В выходные я феерично прокололась и назвала так мужа за семейным обедом.

Сперва я даже не поняла, что не так. Просто за столом повисла гробовая тишина. Даже Димитрису, казалось, стало неловко. Осторожно покосившись на мать, я заметила, что она неестественно напряглась. Мне даже показалось, что у неё глаз дёрнулся. Но при всех княгиня мне ничего высказывать не стала, и я преждевременно расслабилась.

Мама вызвала меня к себе вечером. И я уже поняла, что она навела справки, и ничего хорошего мне не светит.

Отправилась я сразу – чтобы не оттягивать неизбежное и не злить мать ещё больше. Правда, подумав, заскочила на кухню и нахватала вкусностей, которые могли бы как-то скрасить мамино грозное настроение. Зефирки там всякие, мармеладки.

Кухонные работники смотрели странно, немного настороженно, а вот главный повар с некоторым сочувствием. Он сперва просто подсказывал, что можно стащить без ущерба для завтрашнего дня, а потом, расщедрившись, предложил:

– Может, быстренько фальшивый гоголь-моголь вам сделать? Княгиня его обожает.

– Давай, – согласилась я, готовясь к обороне.

Кухня ожила! Засуетились, забегали все вокруг, в рекордные сроки подготовив и тележку для сластей, и сервиз достав, и чай заварив. Гоголь-моголь тоже сделали, и служанка даже нашлась.

В общем, в кабинет матери я входила уже подготовленная и с надеждой на лучшее.

Княгиня сперва глянула на меня строго через очки, а потом, рассмотрев мои приготовления, слегка расслабилась и предложила: