Книга Пламя на снегу, страница 71 – Орхидея Страстная

— Зачем меня будить? - строго раздался властный голос где-то там, по ту сторону толпы — говорившего я разглядеть не могла.

Однако это никак не помешало служителям доложить главному, что происходит и размер «гонорара» за нашу маленькую шалость.

— Что делать, что делать, — довольно громко передразнил он остальных. — Что положено за такие деньги делать? Проводить с песнопениями до купальни и благословить раз десять на счастливую семейную жизнь!

Видимо, кто-то о чём-то ещё спросил начальство, потому что в ответ мы услышали только недовольное и непонятное:

— Ну и что? Тут сумма в четыре раза больше. И говорить не о чем.

Указание руководства принялись исполнять тут же. Только уточнили кое-что у Киана и сразу бросились исполнять. Храм ожил: выстроившись в длинный двусторонний коридор служители нас благословляли, осыпали лепестками роз, а перед входом подали какой-то специальный ритуальный напиток.

Чем больше внимания нам оказывали, тем сильнее мне становилось стыдно, но я молчала. И вот, когда, наконец, мы с Кианом остались наедине в закрытой комнате, где журчала вода, я тихонько высказалась:

— Наверное, это всё же была плохая идея идти сюда среди ночи. Столько народу подняли...

— Я не знаю, зачем они встали, — внезапно огорошил меня муж. — На самом деле всего вот этого для священного брака не нужно — нас могли просто тихо пустить внутрь. За те же деньги. Однако за комнату им спасибо — насколько я помню, это самый лучший зал, который бронируют обычно за неделю как минимум.

Тут же я огляделась, внимательно осматривая малахитовые колонны, золотых драконов возле чаши, из которых лилась вода, а так же широкую зелёную плиту на небольшом постаменте с красивыми переливами. Она меня, кстати, заинтересовала больше всего, и я тут же спросила у Киана:

— А это что и зачем?

— О, это самое главное, — загадочно заявил муж, встав за моей спиной и перекинув мои волосы вперёд. Медленно он начал расстёгивать платье и, нагнувшись, шептать на ухо: — Это алтарь, на котором дракону полагается овладеть своей законной добычей. Чтобы больше никто не смел на неё посягать. Чтобы она навечно принадлежала только ему.

От волнения или от горячего дыхания Киана по телу пробежали мурашки. Когда он провёл пальцами вдоль позвоночника, я застонала и запрокинула голову. Дракон же, между тем, медленно стянул мою одежду с плеч. Платье бесформенным облаком упало к моим ногам. За ним немедленно последовал лиф, и муж с наслаждением смял мои груди. Чувственно, возбуждающе, а затем склонился к моей шее то целуя её, то нежно покусывая. Руки его медленно скользнули вниз, подцепив трусики и стягивая вниз. Опустившись на одно колено, Киан поцеловал мою поясницу. Погладил спину, живот, игриво сжал ягодицы и спустился к чулкам. Неспешно стягивал он тонкую ткань сперва по бёдрам, затем по икрам. Приподнял ногу и бережно, волнующе прикоснулся губами к щиколотке.

— Киа-ан, — вздохнула я, едва удерживая равновесие. От дразнящих прикосновений кружилась голова и путались мысли.

Хмыкнув, он отпустил одну ногу и принялся оголять вторую. Не прошло и минуты, как я оказалась перед ним абсолютно обнажённой, а дракон даже ни одной пуговицы на рубашке не расстегнул. Я потянулась исправить несправедливость, но муж попросил:

— Погоди, — и, достав откуда-то гребни, бережно перебирая мои волосы, заколол их так, чтобы ни одна прядь не падала на плечи. — Проходи в чашу для омовения. Я следом.