Книга Шоколадница и маркиз, страница 107 – Татьяна Коростышевская

Крысеныш был прав: пора. Раньше – то есть до момента осознания, что Шанвер общение со мной продолжать не намерен, – я воображала, что могу рассчитывать на его помощь. Мы спокойно и без уверток поговорим, и учитывая, что о недоверии маркиза Делькамбра к невесте и другу де Брюссо мне известно, вместе придумаем план. Увы… Ну и ладно, подумаешь. Теперь, когда у меня есть Гонза… Его, к слову, охлаждение ко мне Шанвера радовало.

– Никаких сорбиров, мелкая, никаких свиданий – забудь. Через годик я, так и быть, позволю тебе флиртовать с Девидеком, хотя, знаешь, его дрессированный демон мне нисколько не внушает доверия.

Фамильяром мэтра Девидека, теперь я это знала, был огромный, с пятилетнего ребенка ростом, филин по прозвищу Ворчун. Однажды я даже случайно подслушала их беседу.

– Слюнки текут, малыш? – бормотала птица, семеня рядом с сорбиром по переходу к Сапфирной башне. – Толпы молоденьких студенточек, а тебе нельзя даже за щечку никого из них ущипнуть. Учитель! О, поглядите, кто у нас здесь? Мадемуазель Гаррель, наша наколдованная страсть!

В этот момент я присела в реверансе и почтительно поздоровалась: маг с фамильяром поравнялись со мной. Девидек ответил на приветствие, повел рукой:

– Познакомьтесь, Катарина, это Ворчун, и хотя слышать его вы не можете, поверьте, имя этому субъекту полностью соответствует.

– Рада знакомству, – улыбнулась я филину. У него были светлые, как у Девидека, глаза и презабавные уши с кисточками.

– А уж я как рад, – щелкнула клювом птица. – И, позволь мне, малыш, быть услышанным…

Мэтр на демона не обратил внимания, поговорил со мной об учебе, похвалил за успехи в физической гармонии, пообещал на лекции преподать замечательный минускул и сообщил, что в конце календарного года отряду «стихии» предстоит принять участие в магическом турнире – таково решение начальства.

О турнире уже было написано в «Своде», поэтому новости я не удивилась.

Закончив беседу, мы с учителем разошлись в разные стороны.

– Почему они уверены, что их фамильяров никто не слышит? – спросила я Гонзу через несколько минут.

– Болваны.

– Это не ответ.

– Катарина Гаррель – исключительная, замечательная и особенная, – фыркнул крысеныш. – Такой ответ тебя устроит?

– Комплименты прибереги для Натали Бордело. Ну?

Гонза выглянул из моего кармана, повел носом, пошевелил усами:

– Сама подумай, мелкая. Ты слышишь фамильяров, потому что у тебя самой есть фамильяр. Эта способность появляется у мага сразу после призыва, даже до момента слияния. Ты стала их слышать, как только дала мне имя. Но обо мне никто из белотряпочных болванов не знает, они не способны себе даже вообразить такой сюжет.

То есть получалось, что способность слышать была обыкновенной, а вот за то, что я еще и видела силуэты фамильяров, благодарить нужно было Гонзу, его архидемонскую исключительность. Целый год я, ментально связанная, но не слившаяся с демоном, пользовалась этой способностью. Кстати, о ментальной связи – теперь она у нас не получалась. То есть чужой голос в моей голове появлялся только тогда, когда мы с крысенышем делили на двоих одно тело. Часто и надолго делать это было нельзя, да и смысла особого мы в этом не находили.

– Все образуется со временем, – философски вздыхал Гонза, – рано или поздно, так или иначе.