Книга Шоколадница и маркиз, страница 7 – Татьяна Коростышевская

– И ты решила помочь мне сэкономить? – переспросила я.

С деньгами дела у меня всегда обстояли неважнецки, и подруги об этом подозревали. Нет, чисто теоретически я была богаче любой из них. Прошлогодний кошель с луидорами, проклятый кошель Армана лежал у меня в комоде с тех самых пор, как мадам Арамис вернула его мне с формулировкой: «Ничего не знаю, пропажа нашлась; сами, мадемуазель Гаррель, решайте, как он у вас очутился». Сорок девять луидоров, а должно быть пятьдесят – один я успела потратить.

Натали рассмеялась:

– Гордячка Катарина! Нет, экономия ни при чем, просто захотела сделать приятное своим подругам. Марит, Маргот, извольте получить и свои подарки.

Девочки ахали, рассматривая короткие кюлоты из плотной ткани, приталенные камзолы и мягкие, почти невесомые туфельки. Комплекты близняшек были зелеными, мой – голубым.

– Должны же вы – создания, начисто лишенные вкуса в одежде – получить хоть какую-то выгоду от дружбы с великолепной Натали Бордело, – веселилась означенная мадемуазель.

У Фабинет день рождения был всего на несколько дней позже моего, и я тоже заранее подготовила небольшие подарки – два гребня с изящной резьбой. Резьбу я нанесла собственноручно в артефакторной мастерской: две именные мудры и стилизованную мудру ветра, которая, как все знают, помогает волосам не спутываться при расчесывании. А потом, перед тем, как покрыть изделие лаком, постаралась напитать консонанту самыми дружескими чувствами и пожеланиями удачи.

К моему невероятному удивлению, оказалось, что и костюмы для гимнастики тоже ручной работы.

– Вот этими вот ручками, – пояснила Натали, показывая нам исколотые иголками подушечки пальцев. – Маменька с папенькой решили, что засадить меня на три месяца за шитье – самое великолепное решение.

Зная нашу Бордело, я предполагала, что причиной послужил какой-нибудь молодой человек, плененный страстными взглядами Натали и абсолютно ей не подходящий, по мнению родни. Бордело воображала себя записной кокеткой.

Марит с Маргот тоже подготовились к встрече. От них я получила в подарок чудесный комплект для рисования: раскладной мольберт и зачарованную кисть.

– Мои драгоценные мадемуазели! – дверь спальни распахнулась, впустив Эмери де Шанвера.

– Купидончик!

– Ну, ну, что за экспрессия? – мальчик по очереди расцеловал в щеки каждую из нас. – Марит – духи, Маргот – тоже духи, но с другим запахом, и храни вас святой Партолон от того, чтоб ими меняться. Для меня это последний шанс различать вас, Фабинет. Натали, тебе вот… Знаю, что день рождения у тебя зимой. И что? Неужели виконт де Шанвер не может просто так тебе что-нибудь преподнести?

Он подарил Бордело брошь – ту самую, с изображением божка любви и страсти. Гербовую брошь Сэнт-Эмуров, с помощью которой, как я подозревала, Эмери общался со своей маменькой. «Ох! У него что-то произошло», – подумала я.

Купидон выглядел как обычно – ну да, слегка подрос, но в одиннадцать лет это не удивительно. Еще больше располнел – и это тоже не странно: он был дома, разумеется, любящая маман пичкала его сладостями. Но…

– Признайся, милый, – протянула Бордело, позволяя мальчику приколоть украшение себе на плечо, – ты со всем пылом влюблен в тетушку Натали.

Эмери фыркнул:

– Не сама ли тетушка обещала мне свидание, как только я достигну подходящего возраста?