Онлайн книга «Шоколадница и маркиз»
|
– И когда ты понял? – спросил Лузиньяк. Смысл вопроса ускользнул от меня, но не от Шанвера: – Еще в Делькамбре – наши с тобой друзья слишком рьяно пытались тебя в моих глазах очернить. – Болваны… – Нет, Дионис, болван здесь только один: я долго не замечал, не хотел замечать… – Ты слишком благороден. – Нет, глуп. Они еще некоторое время препирались, заставляя меня скрежетать зубами. Оба болваны! Немедленно говорите о чем-нибудь важном! Например, обо мне и филидском проклятии. Но, кажется, шевалье мою скромную особу важной темой не считали. О, да Шанвер теперь не доверяет не только своей невесте, но и Виктору де Брюссо? У него остался только один друг – Лузиньяк. Последнему это явно нравилось. Для окружающих все пока должно оставаться по-старому. Зачем? Я этого не понимала, в отличие от того же Диониса. Мадлен – жадна и глуповата, Брюссо – жаден и туп. Пошли воспоминания о неких событиях, происходивших с «блистательной четверкой». Обычные мужские сплетни. Я даже заскучала, тем более, что приятели вдруг решили сделать привал и уселись на сухой валун неподалеку от того места, где я пряталась. Какой кошмар! Между прочим, у меня затекли ноги и хотелось высморкаться. Я достала запасной «условный платок» и прижала его к носу. Аристократы продолжали дружески беседовать. Они найдут фамильяра, вернут Арману способность плести сорбирское кружево. Пространство под Ониксовой башней изменил сам монсиньор. Тут я навострила ушки, но Лузиньяк стал невнятно булькать – видимо, из-за клятвы Заотара. – Знаешь, что удивительно? – сменил он тему. – Гаррель я смог объяснить то, что не способен тебе. Шанвер потребовал объяснений. Рыжий вздохнул. – Вчера у библиотеки. Я был зол и не собирался исполнять приказ ректора не приближаться к мадемуазель убийце. – Монсиньор не разбрасывается указаниями просто так – у него была причина. – Это как раз понятно! Но, повторюсь, я был зол и мало себя контролировал. И Гаррель… Она умеет раскачать эмоции собеседника до крайних точек. Я вспылил и… Лузиньяк, мне было его прекрасно видно из моего закутка, тряхнул головой, растерянно замолчал. – Да, дружище, – Арман положил руку на плечо приятеля, – она это умеет. Что ж, тогда я просто расспрошу мадемуазель Катарину и узнаю все, что ты не мог сказать мне напрямую. – Нет, то есть, да, прекрасная мысль. Но сейчас я о другом. Почему? Как? Кто вообще эта ансийская простолюдинка? Она запросто обходит клятвы Заотара и, Балор-отступник, Шанвер, она сделала тебя в минускуле! Академия гудит, эти слухи достигли даже Белых палат сорбиров. Девидек… Буль-буль… Шанвер вздохнул: – Не пытайся поведать мне о делах белого корпуса, Дионис. Загадки Катарины Гаррель раскроются своим чередом. А сейчас давай исполнять указания ректора, не забывая параллельно искать мою девочку, пока ее не обнаружил кто-то другой. Арман поднялся с камня, взял в руку светильник, Лузиньяк тоже встал: – На что похож этот Чума? Монсиньор сказал, он может выглядеть как угодно. Но это как? – Вот и посмотрим – если, разумеется, найдем. Но если уж на поиски отправили и филидов, наши шансы… Молодые люди ушли, я выбралась из расселины, чавкнув подошвами туфель. Какая гадость! Это сейчас о соплях, моих личных и тех, в которых я битый час стояла. С первыми помог платок, а туфли пришлось оттирать о ближайший камень. |