Книга Шоколадница в Академии магии, страница 110 – Татьяна Коростышевская

– Пропажу я обнаружила несколько дней назад, но не решалась тебя тревожить, успокаивалась мыслью, что сама забыла, куда положила кошель. Однако, вообрази себе мое удивление, когда, зайдя сегодня к мадам кастелянше, увидела в ее шкатулке луидор. Довольно редкая монета, согласитесь. Мадам Арамис пояснила, что ею расплатилась со своими долгами некая первогодка в лазоревом платье.

– Мадлен, – протянул Лузиньяк, – первогодка в лазоревом платье у нас одна, согласен, но золотых монет полно у кого угодно. Показать тебе свои?

– Можешь не трудиться, – фыркнула Бофреман, – поспорю, что в твоей сокровищнице не найдется луидора с двойным профилем.

И тут я поняла, что попала в беду. Двойной профиль, длинноволосые короли, именно они были изображенына монете, принесенной мне совой. Совой? Очнись, Катарина! Ни одно живое существо не могло проникнуть снаружи в спальню академии. Ты сама сочинила сказочку о круговороте добра в мире, сама в нее поверила. Тебе очень этого хотелось. Перо? Оно старое, ветхое даже, мэтр Гляссе говорил тебе об этом. Ты дура, Гаррель! Дура и воровка. Все твои мысли были заняты деньгами, и в приступе сомнамбулизма ты проникла в спальню Бофреман и похитила у нее кошель! И это еще можно было бы тебе простить, но ты успела потратить луидор! От этого уже не отмыться.

Купидончик сжал мою руку. Ах, Эмери, если бы ты знал… Я виновата и должна понести наказание.

– Кошель нашли в шкафу Гаррель при обыске оватских дортуаров, – забила еще один гвоздь в крышку моего гроба Мадлен. – И, вишенка на этом порочном существе, господа…

Бофреман метнулась к козетке, сдернула с моих коленей портфель, я попыталась забрать свою руку, но мальчишка не отпустил, хотя Арман де Шанвер смотрел на нас. Бофреман щелкнула застежкой, вытряхнула на ковер содержимое портфеля:

– Любуйтесь! Шоколадница ворует не только у тех, кого считает врагами, но и у так называемых друзей. Это ведь пропуск в библиотеку, который пропал у нашего малыша Эмери.

Купидончик посмотрел на наши сплетенные пальцы:

– Я соврал, я сам отдал пропуск Катарине.

– Зачем? – голос Армана был равнодушным, почти безжизненным.

– Что именно «зачем»? Если ты о том, почему отдал, так этой мадемуазель, – хорохорился Купидон, – свободный доступ к знаниям гораздо важнее и желаннее, чем мне. Я, представьте себе, ваше сиятельство, вообще к наукам не расположен.

– Почему ты мне солгал?

– Неужели непонятно? Не хотел, чтоб эта милая девушка пострадала. Ты ведь только и ждал повода, чтоб мучить ее, она тоже напоминает тебе мою матушку, которую…

Это нужно было немедленно прекратить, пока Купидон не наговорил еще больше. Я бросила полный мольбы взгляд на Диониса. Лузиньяк смотрел на скатерть. К счастью, Мадлен надоело играть второстепенного персонажа, она отбросила портфель:

– Пустое, господа, пропуск ничего не решает. Шоколадница – воровка, это доказано, теперь нам следует немедленно препроводить ее к монсиньору Дюпере для вынесения приговора.

– Однако, – поднял голову Лузиньяк, – мы не дали самой Катарине возможности оправдаться.

– Мужчины, – фыркнула Мадлен, – смазливоеличико и развязные манеры способны…

Дионис отмахнулся:

– Поделишься мыслями после. Сейчас пусть говорит мадемуазель Гаррель.

Купидончик пожал мою руку, я вдохнула:

– Доказательства бесспорны, признаю. Действительно… – встретив прямой взгляд сорбира Шанвера, я моргнула, по щекам немедленно потекли слезы. – Я – сомнамбула, похищение совершила в бессознательном состоянии.