Книга Моя Фиалковая Ведьма, страница 106 – Марина Адлер

С тех пор как мы с Эрбосом оговорили рамки моей свободы, все краски только вступившего в свои права жаркого лета, в моих глазах померкли, а дорогие подарки, изысканность обстановки и вкусная еда обрели серость, пресность и однообразие. Верхом кататься больше не хотелось и за последние три дня, я даже ни разу не навестила роскошные конюшни со своими любимцами, что для меня было неслыханно. Эрбос заметив перемены во мне, первое время старался развеселить, даже пару раз задеть колким замечанием. Но спорить больше не хотелось, что странно. Затем он подтолкнул однажды за обедом ко мне очередную шкатулку с украшением, коих у меня собралось уж слишком много и от того сверкали они не так заманчиво. Или меня совсем перестала радовать жизнь?

Во всяком случае, я не осмеливалась перечить мужу и принимала все его знаки внимания с натянутой улыбкой, которая должна была выглядеть как благодарность. За дни, что проходили уныло и долго, феец хоть и пытался сблизиться со мной, ложась в одну постель, но замечая моё покорное, но слишком плохое настроение, на удивление, так, ни разу и не стал брать то, что принадлежало ему по праву. Я же держала свои порывы страсти к Эрбосу под контролем, гордость воспела во мне, когда в последний раз он и вовсе, просто обнял меня, ложась рядом, и мы просто уснули.

Мне было жизненно необходимо доказать ему, и даже ещё больше себе, что этот мужчина не имеет такой власти надо мной. По крайней мере, над моим телом. И хотя в глубине души я знала, что стоит только более настойчиво Эрбосу проявить себя, его ласки заставят плавиться в его руках, подобно тому, как воск свечи плавится от пламени. Так бывало всегда. Но я предпочла себе врать, заставить себя поверить, что хоть как-то могу от него отгородиться. Зацепиться хоть за этот островок своей свободы. Не отдавать ему своё тело и сердце, которое все чаще меня предавало и бросалось в бешеном ритме колотить грудную клетку изнутри, лишь от того, чтомуж просто входил в комнату или смотрел слишком пристально. Это раздражало.

Я вела себя как примерная супруга: утром меня наряжали служанки в лучшие наряды. Затем спускалась для трапезы в столовую и даже потом прогуливалась, как обычно, с Эрбосом по саду, обхватив его сильную руку. Но что-то упорхнуло из нашего с ним общения, если мою угрюмость вообще можно было так назвать. Ведь я все чаще молчала, погруженная в свои мысли, пока Эрбос настойчиво что-то мне рассказывал, а улыбки сменились маской равнодушия. Радость и азарт. Лёгкий флирт и острота взаимных ласковых уколов. Все это исчезло.

Эрбос наверняка думал, что всему виной лишь наша перепалка и его плен, и это, правда, имело место. Но более всего меня волновала моя магия, которая рвалась наружу все чаще и неистовее, вызывая во мне чувство обречённости. А оно, в свою очередь, заставляло носить красивые кружевные перчатки практически постоянно. Будто они мне могли помочь. Смехотворная преграда. Но тонкая, едва ощутимая, ажурная ткань на руках, словно защищала меня от внешнего мира. Дарила иллюзию препятствия для магии. Авалард был прав. Рано или поздно Эрбос обнаружит проявления моих сил. И хоть в последнее время муж не следовал по пятам, давал больше возможностей оставаться наедине с собой, это совсем не утешало. Однажды он даже предложил прогулку верхом по лесу и сильно удивился, когда я отказалась. Я же находила утешения лишь в книгах и более всего, в игре на прекрасном инструменте, который все чаще наполнял стены поместья монотонными звуками печали и некоторой трагедии.