Книга Каролина. Часть третья, страница 88 – Мери Ли

Больше мы не разговариваем. Заканчиваем трапезу и укладываемся в постель спиной друг к другу. Стоит векам опуститься, как я моментально проваливаюсь в сон, к счастью, без сновидений.

Блаженство отдыха заканчивается быстрее, чем я могла бы мечтать. Адриан будит меня, легко касаясь плеча.

– Пора.

Мне не пора.

Отрываю себя от кровати и, потянувшись, зеваю. Сон был настолько глубоким, что мне приходится посидеть на краю кровати и попялиться в одну точку около двух минут.

– Эшли, собирайся.

– Да иду я.

Прикрываю зевоту тыльной стороной ладони и встаю. Быстро посещаю ванную и надеваю одежду, которую скинула ранее. Делаю пару глотков воды и прячу бутылку в рюкзак. Пока я натягиваю лямки на плечи, Адриан открывает дверь…

Грохот от выстрела разносится так неожиданно, что я вскрикиваю.

Адриан отлетает от распахнутой двери назад. Вся грудь раскурочена. Кровь. Много крови и ран. Выстрел был из ружья? Кровь на двери, полу и стенах. Даже на мне.

Первое, что приходит в голову, броситься к Адриану, но тогда следующий выстрел незамедлительно полетит в меня.

Под отбойный молот сердца, присаживаюсь на корточки, подползаю к выходу и прижимаюсь спиной к стене, наугад шарю в рюкзаке и достаю складной нож. Хоть что-то.

За пределами хижины не слышу ни единого звука, который бы смог подсказать, что противник приближается к нам.

Но я и от Адриана не слышу звуков.

Ни хрипа.

Ни дыхания.

Его руки раскинуты в сторону, а голова упала на окровавленную грудь. Грудь, которая не движется. Вообще.

Отвожу от Адриана взгляд и сильнее сжимаю нож.

Кто бы ни был по ту сторону хижины, они не ушли. Я в этом уверена больше, чем позволяет рациональное мышление.

Это Поул.

Вот так он решил от нас избавиться? Но какой в этом смысл? Салем при нашей смерти ему не достанется. Только если он не возьмет его силой. Так вот какая у него задумка? Убить нас по пути на конклав, а потом заграбастать город?

Чертов ублюдок.

Еле уловимый шорох долетает до слуха. Еще один.

Кто-то идет к хижине.

Смотрю на дверной проем. Секунды превращаются в минуты.

Они медлят.

Выжидают?

Сколько их?

Один как минимум, а максимум я даже представить не могу.

Нога неизвестного ступает за порог, и я тут же резким движением руки вонзаю нож в сухожилиенад пяткой. Лезвие проходит армейский ботинок, тело и выходит с другой стороны. Дергаю рукоять вправо и с хрустом перерезаю сухожилия, отнимаю у человека навсегда возможность ходить.

Мужчина кричит, делает вперед шаг целой ногой и валится. В воздухе перевернувшись на бок, он направляет на меня дуло пистолета. Выбиваю его ногой, оружие улетает на противоположную от меня сторону.

Все происходит безмолвно. Ни одного слова не срывается с наших губ. Мужчина с разрисованным серой краской лицом, ползет ко мне на локтях. Перехватываю рукоять ножа и наношу новый удар, но промахиваюсь, противник откатывается в сторону и схватив меня за лодыжку рывком тянет к себе. Плюхаюсь на задницу, сильно ударяюсь копчиком и бросаюсь в атаку, но попадаю в западню. Он подминает меня под себя и одной рукой сдавливает шею, а второй удерживает запястье руки, в которой я еще пытаюсь удержать нож.

Мне нужно избавиться от убийцы, как можно быстрее.

Он не один.

Оружие, из которого стреляли в Адриана, – точно не пистолет, которым целились в меня.

Противников как минимум двое.