Книга Каролина, страница 59 – Мери Ли

– Ужасно. Они не останавливаются ни на мгновение, взрослые по сравнению с ними улитки.

Перевожу взгляд с одного на другого. Они знакомы, это понятно, но о каких детях они говорят? Вообще впервые вижу Люка за обычной беседой и от этого становится неловко. Я не хочу заглядывать в его обыденные дни, не хочу узнавать его лучше. Не дай бог поменяю свое отношение и узнаю, что он не стопроцентное чудовище, которого я помню из детства.

После того, как Люк выгрузил на поддон тонну металла в виде ножей, мы прошли дальше сквозь стеклянную дверь к светлому чистому коридору. Внутри что-то напрягается, не могу понять, что это за эмоция, она не похожа на чистое переживание. Смесь волнения, непонимания и скорого осознания, что что-то неумолимо меняется, а я не вижу этого, хотя оно уже прямо у меня перед носом. Светлый коридор слишком быстро переходит во второй, здесь свет приглушен. Становится жутковато.

Люк отпирает одну из дверей ключом, который ему дала Милена, и входит внутрь. Неуверенно останавливаюсь на пороге и вижу комнату с минимальными удобствами. Узкий стол, стул без спинки на трех ножках, окно в решетку и узкая незастеленная кровать, простыни скомканы, подушка валяется у ножек. Люк отступает в сторону, и я вижу женщину. Ее волосы растрепаны и кажется,что их не причесывали уже много-много дней. Лицо изрисовано морщинами, а взгляд пустой.

– Оливия, – срывается с губ.

Голова начинает кружиться, дыхание учащается. Мне не хватает воздуха. Делаю шаг вперед, ноги подгибаются, но мне удается устоять. Сердце колотится где-то в районе горла. Подхожу к маме и аккуратно присаживаясь на кровать рядом с ней, ноги больше не хотят меня держать.

– Мама, – шепотом зову я.

Лицо с пустым взглядом поворачивается ко мне, там нет ни единого признака узнавания.

Перед глазами маячит воспоминание, я ведь видела ее тело и была уверена, что Оливия мертва. Даже и подумать не могла, что она… что она была так близко.

– Что ты с ней сделал? – спрашиваю у Люка и впервые в жизни осознанно даже не хочу скрывать эмоции. Сейчас их слишком много, они переполняют, и я слышу всхлип. Мой всхлип.

– Ты узнала ее.

Перевожу взгляд на Люка.

– Конечно. Она моя мама.

– Интересно узнать, как много ты помнишь.

– Она ведь умерла. Я видела это.

– Как видишь, она жива.

Протягиваю ладонь и касаюсь плеча Оливии, она вздрагивает и на мгновение фокусирует взгляд на мне. Пару ударов сердца ничего не происходит и только я разлепляю губы, чтобы снова позвать ее по имени, как мама начинает визжать и толкает меня с невиданной для ее худобы силой. Она шипит, как дикий зверь. В комнату влетают двое, мужчина и женщина. Мама бросается на меня и хватает за шею. Отталкиваю ее руки и боюсь сделать ей больно.

Когда Оливию отрывают от меня, Люк помогает встать и практически выталкивает меня из комнаты. Идя по коридору, я все еще слышу шипение, оно было нечеловеческим и диким. А что если ей сейчас сделают больно? Разворачиваюсь и бегу обратно. Люк хватает меня за руку, но я вырываюсь. Подбегаю к двери и толкаю, но она заперта. Шипения больше не слышу. За дверью тишина.

– Ты ее так только больше испугаешь. – Именно эти слова Люка останавливают меня от очередного удара о дверь. Рука сжата в кулаке, и она медленно опускается.

Оборачиваюсь к Люку, злость разъедает меня изнутри.