Книга Хозяйка хищной космической оранжереи, страница 116 – Мария Лунёва

— Лукер! — шипела я, ерзая на нём. — Просто держи цветок. А потом я откручу ещё и яйца…

Зацепившись за лиану-паразита, отодрала её от хозяина и бросила на сиденье. Выпрямившись, взглянула на Лукера. Он, кажется, не дышал.

— Что ты там открутишь, милая? — тихо уточнил он.

— Яйца, — повторила, не понимая, чего он краснеет.

— Мне?

— Нет, — я покачала головой, — ему.

Как ни странно, но после этой моей фразы традеум забился, выпуская орша и пытаясь слинять из нашего катера, и, может быть, у него бы вышло, да только ловушка, зажатаяв окне, не позволяла.

— Держи его! — скомандовала я. — Сейчас буду ему яйца скручивать!

— Петуния, прелесть моя, во-первых, это цветок, а во-вторых, чисто из мужской солидарности, не позволю. Оставь эту пакость в покое и помоги мне от неё избавиться.

Я замерла, сидя на нём верхом, и пыталась сообразить, что там за солидарность такая.

— Петуния, открой окно со своей стороны, и отпустим бедолагу.

— Но мне нужны его яйца! Лукер!

— Детка, возьми мои, а его отпустим, м?

Моргнув, я нашла взглядом нужный мне мешочек и покачала головой.

— Это же такая редкость. Я не могу не отрезать ему…

— Петуния, что за зверства, — взвыл орш. — Не тронь парня!

— Да мне семена его нужны, — я схватила сухой сморщенный плод и показала оршу. — Может, просто открутишь ему его?

Лукер моргнул. Лиана в его руках забилась с новой силой.

— Хм… Петуния, не смей лишать парня его достоинства!

— Да… — злость проняла меня. — Мне нужно его семя. Ты не понимаешь, у этого вида редчайшая особенность. Семя вызревает не в женской, а в мужской особи, в плодах. Их называют «яички» традеума, потому что эти мешочки похожи на… Ну…

Я покрутила плодом перед носом Лукера.

— Не смей размахивать передо мной чужими причиндалами, Петуния. Брось их сейчас же, а то начну ревновать.

— Да ну тебя, — я надулась. — Посиди вот так еще немного, чтобы эта лиана раскрутиться не смогла. А я аккуратно скальпелем ему это срежу.

Удерживая в руках плод с семенами, я забралась в бардачок катерка и вытащила маленькую аптечку. Там точно был в упаковке скальпель.

— Прости, мужик, вот всё понимаю, но ты сам к нам полез, так что она имеет право обрезать всё, что ей приглянется, — извинялся Лукер перед лианой, пока я доставала из упаковки скальпель. — Я был бы рад тебя спасти от этой участи, но ты сам влип.

— Не страдай, орш, это же просто плод, на следующий год отрастет новый, — я осторожно срезала мешочек с семенами.

Лиана трепыхалась в руках Лукера, но вырваться не могла.

— Да, чтобы я когда на другую женщину взглянул, — выдохнул орш, глядя, как я мастерски орудую скальпелем. — Ни за что. Верность — моё всё. А то проснусь и выяснится, что меня как того традеума. Только вот, в отличие от него, у меня там уж точно ничего не вырастет.

Отрезав плод, я снова покрутила его вруках. Сухой мешочек с бледно-коричневой кожицей, условно разделен на левую и правую части, в каждой из которых вызревало с десяток семян.

— А что, правда, похоже? — тихо спросила я, краснея от стыда. — Ну на…

— А вечером, забирайся в мой спальник, я тебе всё покажу, — Лукер проказливо усмехнулся.

— Похабник, — выдохнула я.

— Да что ты, милая. Ботаник! Кто же знал, что это такая пикантная наука. — Он поиграл бровями. — Открывай окно да выпускаем несчастную обесчещенную лиану. Кто к нам с ловушками наголо придет, тот без семенных мешочков уйдет! Да, детка, ты со скальпелем страшна.