Книга Хозяйка хищной космической оранжереи, страница 121 – Мария Лунёва

Лукер снова повернул планшет, и я натолкнулась на удивленный старческий взгляд.

— Что? — развела руками. — Кому нравится мужчина-тряпка? Нужно, чтобы на плечах нес, но делал это с таким видом, словно честь тебе оказана. Что не потому, что слабак, а потому, что ты самая для него. А они… Отказать Дупелу! Да пусть теперь за ним еще побегает.

Всё, я пофыркала и высказала свое неудовольствие.

— Лукер? — амаша взглянула на него.

— Дураки мы, бабушка. Влюбленные дураки. Да, Петуния?

— Подтверждаю, — я важно кивнула. — Достало все! Сидим здесь полдня, как пни на болоте. Начинает раздражать. Я бы уже какую лиану нашла или еще что поинтереснее. Сколько можно уже на их разборки смотреть? Лучше бы девочек оставили в цветке до полного переваривания, может, чего и получилось бы.

— Внучок, — сигнальной сиреной прозвучал голос бабули-оршанки. —Что бы там сделали?

— Отомстили за поруганную честь Дупела, — рявкнула я и, рванув ручку двери, вышла, преисполненная праведным гневом.

Прошла немного вперед и встала посередине поляны, уперев руки в бока. Обвела взглядом пространство и остановилась на кендалийках.

— Вы долго будете дур изображать обе? — задала вопрос, не требующий ответа. — С каких пор начали в движках что-то понимать? Или срочно спецкурс на коленке по ремонту проходите? Время идет. А мы торчим в какой-то непролазной… ну вы поняли. — повернулась к нашим вмиг присмиревшим сакали. — Так! Берите рухлядь на прицеп. Запихивайте этих высокомерных недалеких особ в свой катер и едем отсюда. Мне ваши разборки поперек горла. Люблю — не люблю! — я снова зыркнула на кендалийек. — Зажрались совсем! У вас потому и жизнь вся — непроходимая опа, потому как перспектив не видите. Стоят перед вами два готовых жениться обеспеченных мужика с образованием и жильем. На ручках вас готовы до лагеря тащить, а вы изображаете из себя невесть кого. Тоже мне, королевы галактического масштаба.

— Петуния, ты чего это? — удивительно, но первым не выдержал Дупел.

— Я тебе что сказала делать? — рявкнула на него. — Этих на прицеп и запихивай в катер. Будут сопротивляться — так оставляй здесь, пешком за нами добегут. Раз такие гордые и независимые. Теперь я — ваша личная богиня любви, ясно всем! А кому что не нравится — на перегной у меня пойдет.

Выдохнув, я подошла к катеру кендалиек и с грохотом захлопнула капот. Взглянула на перепачканную в чем-то маслянисто-черном Лалу и покачала головой.

— Что? — шепнула она осторожно.

— Там уже бабушке сообщили, что ты Дупелу отказала. Конец тебе. Грядет тяжелая артиллерия, — усмехнулась я. — Она уже двух своих внуков на моих сестрах женила, и уверена, и к моему сердцу тропинку через кого-то навела. Уж не поверю, что не вмешалась и правда позволила Лукеру самому в своих чувствах вариться. Так что недолго вам свободными бегать. Уверена, там уже семью вашу пробивает разведка на пенсии. До седьмой крови всю подноготную считывают.

Хохотнув, я отправилась обратно к слегка обалдевшему Лукеру.

Сев на пассажирское сидение, взглянула на него:

— Один ты у меня молодец, — заявила, поглядывая в экран на сидящую с половником амашу. — С какой стороны ни глянь — везде красавец.Поехали, мой несравненный орш, я желаю заполучить опасные цветочки. А эти пусть на хвосте болтаются и смотрят, как я побеждаю, прикидывают, чья сторона несет им выгоду. Если умные — быстро смекнут, что и как, а если дуры — то нам в семье такие не нужны.