Книга Хозяйка хищной космической оранжереи, страница 150 – Мария Лунёва

Я обняла его за шею и притянула к себе.

— Я люблю тебя, Лукер.

На его губах заиграла такая улыбка, что сердце сдалось. В теплых зеленых глазах засветился огонек безумия.

— Повтори, — шепнул он.

— Я люблю тебя, Лукер дар орш Ор. Поэтому расслабься и не спеши. Ты уже успел. — Сделав глубокий вдох, ощутила странный аромат. Чего-то острого, что ли. — Мне кажется, они нам резину готовят.

— Что? — Лукер приподнял бровь.

— Запах, — выдохнула. — Странный для завтрака, ты не находишь?

Он принюхался и нахмурился.

— А-а-а! — раздалось громкое с кухни. — Да что это за… Горим!

Выскочив из палатки, я встала как вкопанная. Открыв рот, сообразила, что срочно нужно что-то делать, иначе… иначе мы просто лишимся полевой кухни. Суетливо покрутившись на месте, обогнула остолбеневшего Лукера и ринулась к контейнерам со своими растениями. Схватила за ручку ведро с приготовленной для разведения органического удобрения водой и одним плавным движением затушила, кажется, наш завтрак, а заодно и одного шибко неугомонного Сакали с половником в руках. Огонь, вырвавшийся из нашей портативной печи и вовсю облизывавший стойки палатки, жалостливо зашипел и погас, выпуская густой белый пар.

— Кирроси Шибу, — мой вопль, наверное, услышали все, — что ты забыл на кухне?

— Я, — он ошалело ткнул в себя половником, — оладушки решил сделать. А оно как вспыхнет!

— Где Риме? — я с силой впихнула ему в руки ведро. — Куда ты дел нашего повара?

— Да за водой послал, чтобы он потом посуду вымыл. А я вот тут…

Он моргнул и проследил за легким, словно перышко, пеплом, осевшим на кончик его носа.

— Да твою же… Кирр, ты себя переплюнул, — Лукер вышел из-за моей спины и осмотрел шатёр. — Как ты смог вообще такое сотворить? Схватив толстый держатель, он поднял абсолютно чёрную сковороду за оплавившуюся ручку и огромными глазами уставился на брата.

За моими спинами возникли Дупел и Мити.

— Да я только масла налил, и всё, — оправдывалось наше счастливое несчастье. — Замешал муку, яйца и воду в тесто, и вот…

Кирр так забавно хлопал ресничками, что я почти поверила в несчастный случай, если бы не одно но…

— Кирроси Шибу, павлин ты самоуверенный, а ты хоть раз вообще в таких условиях готовил? — процедила я, прекрасно зная, каким будет ответ.

— Да я вообще гений, что я с какой-то портативной полевой кухней не справлюсь? — важно заявил он и попытался стряхнуть пепел с носа, размазывая его по щеке.

И чем больше он руками махал, тем гуще осыпались с обгоревшего навеса хлопья.

— Ий-ё, — из-за палатки появился Риме. — А это фирменные оладьи так жару дали? — не удержался он. — Не, ну обещал удивить, и сделал. Мужик! Считай, я челюсть с земли поднимаю.

Оценив издевку друга, я оскалилась, как акула, в доброй голодной улыбке.

Кирроси шмыгнул носом и прищурился, нехорошо так. Взглянул на поверженную его кулинарным талантомпечь, на сковороду, которую все ещё держал в прихватке Лукер, на осыпающуюся пеплом крышу нашей многострадальной кухни и расправил важно так плечи.

— Сказал, будут оладушки, значит, будут, — заявил он как-то больно пугающе. — А ну, пошли все отсюда. Завтрак через час.

Отобрав у Лукера сковороду, он принялся отцеплять подвязанные тряпичные стенки.

— Кирр, — прорычал мой орш.

— Всё подчиню и сделаю лучше, погуляйте пока часик. Ты вообще её соблазнял, вот и не отвлекайся. Что я зря сюда тащился? Уже окольцуй и не трепи мне нервы. Чтобы я вечером бабушке отчитался, что у тебя там всё в лучшем виде…