Книга Хозяйка хищной космической оранжереи, страница 46 – Мария Лунёва

Он взглянул на меня и хмыкнул. Странно как-то. Может, у меня в этот момент нервы сдали, а может, и что другое, но я, не сдержавшись, выпалила:

— Что опять не так?

Я боялась, что он поймёт, кто мои мысли занимает. Страшно было, что мой интерес станет для всех известным.

— Ничего, — Риме взял завтрак и сел рядом. — Просто как дело касается науки, так ты впереди всех бежишь, а как что-то личное, так трусливо прячешься от всего и старательно делаешь вид, что ничего тебя не касается. И ты вообще слепа и глуха.

— Не понимаю, о чём ты, — фыркнула на него.

— Ну так я о том же, и толку. Но да ладно… Мне, как хрону, выросшему в логове, интересно наблюдать за вами. Это как наука. Раньше я мог только поглощать эмоции, а теперь и сам, кажется, на них способен…

— Лукавишь ты, Риме, — я хмыкнула. — Братьев любишь, за Ари и Дагена глотку перегрызёшь. Разве это не эмоции? Боишься, что кто-то прознает, что младший ваш чистокровный, переживаешь за его судьбу. И не нужно делать такие большие глаза, — я взглянула на него. — Все всё видят. Так что не вешай мне лапшу на уши, друг.

Он тихо засмеялся и вскрыл свой контейнер.

— Если уж совсем честно, то я и за тебя порву любого, девочка. Потому что люблю. Не на физическом уровне, а на духовном. Случается с нашей расой, чего уж. А то, о чём я тебе рассказываю — это другое. Хроны и любовь, та, что испытываете вы, несовместимы. Ну, во всякомслучае, так думают. А я вот полагаю, что дело в воспитании. Нас просто учат, что женщина — это утроба, из которой берутся дети, и привязываться к ней, а уж тем более оберегать, ценить и заботиться о ней — не надо. Она вещь. Только когда мы из логова сбежали, я стал многое понимать. А уж когда в вашу семью попал… Так что мне интересно всё, Петуния. Любопытно.

— О чём сплетничаем? — в столовую ввалились все сакали разом.

— Петуния, а там на визоре уже Ялвира видна, — Далам тепло мне улыбнулся. — Еще несколько часов, и мы сможем сойти на ее поверхность.

Я соскочила с места, чтобы сбегать и посмотреть, но чья-то тяжелая рука легла на плечо и прибила меня обратно к стулу.

Да, за моей спиной стоял Лукер и пристально разглядывал присутствующих.

— Сначала завтрак, потом всё остальное, никуда планета с экрана не денется. А поесть нужно. Обед мы сегодня пропустим, потому как будем заняты швартовкой и регистрацией. Потом несколько часов в катере. Так что только ужин и светит, — его голос звучал сухо и отстранённо.

А у меня щёки краснели, потому как руку свою с моего плеча убирать он не спешил. Ещё и странно кругами водил подушечкой пальца по открытому участку кожи.

А я-то помнила его жаркие речи у моей кровати.

Так что я схватила ложку и принялась быстро загребать ею густую кашеподобную субстанцию, чтобы скрыть свою неуверенность. Рядом хихикнул Риме, за что я с силой пяткой наступила на его стопу под столом.

Он вздрогнул и вмиг сделался серьёзным.

Лукер продолжал стоять за моей спиной. Ложка всё быстрее передвигалась от контейнера до моего рта.

— Братец, сжалься над ней, — гоготнул Кирр, — подавится же.

Я замерла и, подняв голову, одарила его таким взглядом, что он сглотнул.

— Это хорошо, что я с вами в джунгли не иду, — выдохнул он. — А то не выживу ведь.

Я закивала.

— Еще слово, и ты, брат, пойдешь вместо Риме, — Лукер, наконец, убрал руку с моего плеча и, обойдя стол, уселся напротив меня. — Ты ведь помнишь, что мы с тобой обсуждали?