Книга Пациентка по межзвездной переписке, страница 68 – Мария Лунёва

Я натурально взвыла, потому что острые когти мерзавки, которую я здесь спасаю, впились в мою руку. На глаза от боли проступили слёзы. И ведь не сделаешь ничего. Только терпеть.

— А да, — Камелия выпучила глаза. — Этот ёж - любимец нашей сестры. А она не ходит. Инвалид. Вы готовы отвечать за то, что нанесли ей душевную травму? Бедной молодой женщине, у которой и так радости в жизни мало.

Тяжело вздохнув, разн прошелся по мне взглядом.

— Пожалуйста, — прошептала я одними губами, сдерживая вопли.

Когти хвостатой впивались всё глубже.

Усмехнувшись, разн отстегнул свой планшет и что-тотам набрал.

— В правилах чётко прописано, что запрещён вывоз из Солнечной системы домашних животных. В перечне собаки, кошки... хомяки, крысы... ежа нет. Выходит, я могу пропустить вас, но так, чтобы ваш питомец не присоединился к тем, что обитают в наших трюмах. Из каюты ни шага с ним!

— Ура! — подпрыгнув, Петуния рванула к нему и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щеку.

— Спасибо, — с другой стороны ошалевшего разна поцеловала Камелия. — Обещаю, и носика его не увидите. В коробке будет сидеть.

В этот момент кошка дернула лапу, освобождая когти. Я взвыла, чувствуя, как там всё запекло. Царапины, поди, набухают и кровоточат. Но моих мук шерстяной оказалось мало. Она принялась истерично дергаться и карябать когтями по пластиковому дну переноски.

Услышав это, мама обернулась, моргнула и затараторила:

— Так может, мы уже пойдем? — её голос испуганно дрогнул. — Наша дочь действительно испытывает постоянные боли. Мы везем её к специалисту. У нас семейный врач. Он... он нас ждет.

— Да, конечно, — разн взглянул в сторону нашего контейнера. — Только пусть один из вас останется, чтобы оформить груз. Это всё?

— Да, — отец кивнул. — Остальное — ручная кладь.

— Вам помогут донести чемоданы, — разн дал отмашку своему подчинённому, который всё это время стоял столбом.

К слову «столб» снова "мило" улыбался. Как только лицо не трескалось от такой натуги?

Кошка, почуяв близкую свободу, забилась в моей руке. Шуму от неё стало больше.

— Не надо! — Услышав звуки, мама вцепилась в свою сумку. — Мы сами всё донесем. Просто скажите номер каюты.

— Ну тогда давайте хоть дочери вашей помогу с коляской, — младший стюард было двинулся ко мне, но тут же замер, удивлённо глядя на свои руки, в которых уже красовалась коробка с ежом.

— Его неси! — скомандовала Пети. — А я за сестренкой присмотрю.

Пожав плечами, он развернулся и исчез в широком внешнем люке корабля. Мы быстро последовали за ним, оставляя снаружи папу, контейнер и такого хорошего разна.

Пети осторожно катила мою коляску; чемоданы, прикрученные к ручкам, здорово били её по ногам, но она стоически терпела. Я же держала нашу меховую истеричку. Даже подумать было страшно, что случится, если она вдруг удумает начать истошно драть глотку своим «мявк».

— Вот ваша каюта, — наконец раздалось впереди.

— С дороги, — гаркнула Пети и, прибавив скорости, вкатила меня внутрь небольшой комнаты, стоило стюарту только открыть дверь.

— Благодарю, — вслед залетела Камелия, затащив два чемодана и здоровый рюкзак.

— Спасибо, молодой человек, — мама забрала у замершего мужчины коробку с нашим ежом и, зайдя в комнату, захлопнула перед его носом дверь.

«Мяу» — раздалось из-под моего пледа.