Книга Девочка из пустыни, страница 110 – Артур Самари

На другое утро Лена проснулась рано, но вставать не хотелось. Рядом спала дочь, а мама – на другой кровати, и между ними стоял темный комод. Обычно в это время она уже доит свою корову. «Как здесь хорошо, – подумалось ей, – можно лежать беззаботнои не думать о домашних делах. Даже как-то непривычно». В такие часы не хотелось вспоминать о далеком доме. Эта железная кровать с узорчатой спинкой была знакома ей с детства: Лена иногда спала здесь с бабушкой. А вот на той, где сейчас мама, спал дедушка. Так из ее памяти стали всплывать детские годы, и от тоски слезы сами закапали на подушку. Ее детские видения продолжались. Вот, она с отцом на балконе делают зарядку, оба в трусах и майке. Оба веселые. Другая картинка. Леночка-школьница в коричневой форме стоит возле того черного старинного зеркала в рост человека, и совсем молоденькая мама надевает на дочку фартук и завязывает ей белые банты. И в этот миг Лене почудилось, что вся эта история с ее похищением, жизнь в пустыне – это просто сон. Она все та же девочка и сейчас за ней зайдет подружка Оля, и они побегут в школу.

Но эти видения вмиг исчезли, стоило увидеть спящую маму. И у Лены чуть не вырвалось: «О, боже, она уже совсем старая! Бедная моя мамочка!» Уже после Лена бесшумно сошла с кровати и замерла возле высокого зеркала. Она стояла в ночной сорочке, а слезы все лились и лились.

Сполна выплакавшись, Лена вернулась к своей кровати и натянула на себя одеяло.

– Мама, вы плачете? – спросила дочь спросонья.

– Уже нет. Я больше не буду плакать, потому что той Леночки больше нет. Спи, дорогая.

Но Лена так и не смогла заснуть и лежала с закрытыми глазами. Оказалось, уйти от мысли о прошлом не возможно: оно сидит в душе и теперь не дает покоя. Так не заснуть. И Лена тихо поднялась и ушла в столовую. Там, в шкафу, взяла большую книгу и удобно устроилась на диване, откинувшись на высокую спинку. Эту книгу по искусству написала сама Валя, и в ней много цветных фотографий, то есть скульптуры, картины знаменитых художников. Все это хранится в музее, где ее сестра работает замдиректором. Завтра Лене посетит это красивое место и все увидит своими глазами, а пока ей хотелось самой разобраться в этих картинах. В чем их сила, почему миллионы людей приходят смотреть на них. Лена с любопытство разглядывала картины: одни нравились – другие нет. Особенно пришлись по душе картины старых мастеров. Такие картины казались живыми, и Лена видела в них смысл истиной живописи. А впрочем, все было не так просто. Например, ее смущали частые изображения голых женщин. Такие картины вызывалинеприятные чувства. Лена осуждала таких художника и этих женщин, которые осмелились выставить свою наготу на людях. Особенно картина «Даная», и Лена мысленно представила себя в роли этой натурщицы – как от ужаса по телу пробежали мурашки. Как она могла совсем головой лежать перед художником, чужим мужчиной. У мусульман даже раздетые жены стыдятся своих мужей, а тут они выставила свои срамные места всему миру. И уже четыреста лет чужие мужчины разглядывают ее. «Видно, это Даная совсем глупая и развратная. У нее даже не хватила ума подумать о своих внуках и правнуках, которые теперь вынуждены разглядывать свою бабушку в музее. Наверно, им очень стыдно, потому что их знакомые говорят: сегодня в музее я видел твою прапрабабушку совсем голой».