Книга Девочка из пустыни, страница 54 – Артур Самари

– Понимаешь, – стала объяснять мама, – в те годы в правительстве страны оказалось много плохих начальников, и они расстреляли много честных людей, которые мешали им делать зло. И в этом виноват был Сталин и его помощник Берия. Как-нибудь я подробно расскажу, сколько бедствия причинили они, тысячи невинных людей погибло.

– Какой ужас, разве так можно? У нас в ауле тоже иногда бывает несправедливость, но разве можно, чтобы в Москве, главном городе, такое творилось?

Тут Оля снова позвала всех:

– Лена, иди к столу. Здесь варенье, сгущенка, мои печенья. Еще будет время разглядывать фотографии.

– Сейчас я не могу есть. Ничего в горло не полезет. Мне хочется здесь многое увидеть и вспомнить. И этот круглый стол, и эти кресла и стулья, дедушкин диван – мы на нем прыгали, и бабушка нас ругала. Почему-то детские годы кажутся самыми счастливыми. Так хочется, чтобы они вернулись.

И тут взгляд Лены упал на своих детей, которые стыдливо сидели за столом, не смея прикоснуться к еде.

– Дети, чувствуйте себя, как дома, ешьте и не стесняйтесь. Здесь вы не чужие. Сейчас я немного успокоюсь и буду с вами пить чай.

Впрочем, и детям было не до еды. Вдруг Лена кинулась к старинному книжному шкафу с резными узорами по бокам и воскликнула:

– Я хорошо помню этот шкаф, здесь было много дедушкиных книг. До сих пор они здесь, как это хорошо, – и Лена открыла стеклянную дверцу и провела рукой по старинным переплетам. – Я вспомнила, дедушка сам написал четыре большие книги. Они здесь?

Надежда Николаевна обрадовалась, что дочь многое помнит.

– Оля, покажи эти книги. Твой дедушка преподавал в Московском университете, он был маститый профессор по истории средневековой России. Истинный интеллигент, настоящий ученый, таких осталось мало.Нынче люди науки думают только о карьере, о званиях, о должностях. Высокой культуры становится все меньше, потому что интеллигенция мельчает. Лена, каким тебе запомнился дедушка?

– С белой бородой. Он всегда сидел за столом и что-то писал, читал. И перед ним была гора книг. Еще помню, как он громко спорил с папой.

– Просто у них были разные политические взгляды на социализм. Они действительно любили поспорить.

Лена подозвала детей к шкафу и, указав пальцами на дедушкины книги, стала рассказывать, каким был умным, знаменитым их прадед. «Запомните, фамилия вашего деда – профессор Горин. Обязательно расскажите своим друзьям, пусть знают, из какого вы рода». А меж тем Надежда Николаевна с интересом смотрела, как ее дочь говорит на непонятном языке. Было как-то странно. Неужели это ее родная дочь? Разглядывая ее, мать нашла в них какие-то азиатские черты. «Или мне это кажется?» – спросила она у себя.

– Лена, а ты помнишь нашу фамилию?

– Конечно, Розенталь.

– О боже, наверное, по этой фамилии все эти годы ты искала нас?

– Нет, я стала вас искать недавно. Я смогла попасть в Москву только два года назад, когда муж, наконец-то, отпустил меня. Тогда я приехала сюда со средним сыном и всего на два дня, чтобы сделать покупки перед свадьбой дочери. Задержаться дольше не могла: муж не позволил. Днем мы ходили по магазинам, и когда я видела милиционера, все хотелось попросить его, чтобы он разыскал мою маму. Сама забыла место нашего дома. Только фамилию помнила. И вот на Казанском вокзале подошла к молоденькому милиционеру и сказала о своей просьбе. Милиционер ответил, что такими делами он не занимается, и написал адрес, где мне помогут. Еще сказал: в Москве найти человека непросто, для этого нужно много времени. Я ему объяснила, что муж отпустил всего на два дня, а мне еще надо сделать покупки. Тот улыбнулся и подумал, что я учительница русского языка в каком-то азиатском селе. Я не стала искать вас, потому что боялась задержаться в Москве, в следующий раз муж не пустит. Мама, а почему вы сменили фамилию?