Книга Русская жена эмира, страница 133 – Артур Самари

В дачном магазинчике продавщица тетя Варя не сразу узнала его, когда Антон вошел туда. На этот раз, кроме хлеба и водки, он купил и других продуктов.«Выходит, этот богатый дачник приехал не на выходные», – решила она про себя. Забрав с прилавка большой пакет, Антон отказался от сдачи, и от такой щедрости тетя Валя расцвела. И про себя сказала: «Побольше бы таких клиентов, хотя все они сволочи».

Вернувшись к себе, Антон сготовил яичницу с колбасой и перед едой выпил два стакана водки – для аппетита. Хотя причина крылась в другом: просто пьяному человеку море по колено. Так что, если сюда явится Душман с дружками, то умирать будет не так страшно. Однако об этом он старался не думать и сразу отгонял эту страшную мысль. «Эх, нужно было привезти сюда видик, как не догадался, – сказал себе Антон, – но теперь уже поздно. Сейчас в моей квартире, должно быть, полно ментов, которые изучают убийство жены. Бедная Наташка! Что поделаешь, за красивую жизнь приходится платить. Царство ей небесное». Антон наполнил стакан водкой и выпил за упокой ее души.

После еды хотелось чем-то заняться. Может, погулять по лесу и собрать грибов? Нет, это опасная идея. Там он окажется живой мишенью, если все-таки его разыщут люди Душмана. «Так чем же мне заняться, не выходя из дома?» – спросил он у себя, расхаживая по комнате. И вскоре вспомнил об одном своем детском увлечении.

Антон пошел в сарай и в металлической коробке среди инструментов отыскал скальпель. На другой полке выбрал себе брусок для резьбы по дереву.

Вернувшись в комнату, он убрал грязные тарелки на кухню и оставил лишь бутылку водки и рыбные консервы с вилкой.

За столом Антон стал вырезать узоры. Этому народному ремеслу он научился еще в школьном кружке. То была замечательная пора, хотя жилось бедно. С тех времен интерес к резьбе не пропал, хотя не хватало уже навыков.

Прошел не один час, и вся дощечка покрылась узорами и ожила. Он принялся разглядывать свое творение, держа ее перед собой. Некоторые места были неровными.

Ближе к вечеру Антон выпил еще два стакана водки и принялся за другой брусок, разрисовав его геометрическими узорами. Так закончился этот день, и перед тем, как лечь спать, он снова опрокинул стакан водки и съел яичницу с ветчиной.

На следующее утро проснулся около десяти. В горле пересохло, немного тошнило. Антон сразу кинулся к холодильнику, выпил бутылку кефира прямо с горла. Затем за столом он принялся за сметану с булочками. Еще с детских лет обожалих, правда, тогда пекла сама бабушка, и те булочки не сравнить с этими.

После завтрака Антон принес ведро колодезной воды и согрел ее в печи. Затем в большой чашке вымыл всю посуду: тарелки, ложки, вилки. Такая работа отвлекла его на некоторое время. После он снова задумался: чем бы еще заняться? С такими мыслями начал расхаживать по комнате. Резьба по дереву уже надоела, да и на пальцах вздулись две водянистые мозоли.

Взгляд Антона застыл на книжных полках у стены, рядом с окном. Может быть, какую-нибудь книгу почитать? Он стал разглядывать их корешки. Многие из них были знакомы еще со школьных лет – это классика, которую заставляла читать его мама. Папа же всю жизнь проработал слесарем на заводе и был равнодушен к культурным ценностям. «Может, все-таки что-нибудь почитать из классики? – думал Антон, вращая в руках книгу Тургенева «Дворянское гнездо». И все же отказался, сказав: «В классике много морали, а я этого не люблю. Да и истории в них какие-то скучные». Но на полке еще было четыре детектива, но читать об убийствах, крови не хотелось – это опять напомнит ему личную трагедию. «Чем же тогда заняться?» – задумался он и принялся ходить по комнате. Вскоре Антон остановился возле комода и вспомнил, что на самой нижней полке хранятся какие-то документы дедушки-чекиста. Он вынул оттуда две толстые папки с надписью «Архив Лебедева». И прямо на полу он стал рассматривать пожелтевшие листки. Если это ценные исторические документы, то можно будет их сбыть зарубежным музеям или частным коллекционерам. Это оказались какие-то справки, квитанции, выписки с печатями, многие из них написаны синими чернилами. Также здесь хранились документы о рождении, об окончании гимназии, университета, о вступлении в партию, профсоюз, в различные добровольные общества. А также – простенькие черно-белые грамоты тех лет, с портретами Ленина и Сталина по краям. Многие из них были выданы в Ташкенте. Внук знал, что в те годы его дедушка работал чекистом. Кроме всего, здесь хранились газетные вырезки о судебных процессах того времени и выписки из уголовных дел. Это должно быть интересно, и Антон стал читать: хотелось знать, каких людей его дед сажал в тюрьму. В основном это оказались враги народа, которых обвиняли в шпионаже, во вредительстве и измене родине. Что странно, протоколы допросовбыли короткими, и почему-то многие сразу признавались в страшных преступлениях, за которые могли дать «вышку». «Вот дураки, – удивился внук чекиста, – они даже не пытались защищаться или придумать какую-нибудь правдоподобную историю о своей невиновности. Неужели тогда люди были настолько идейными и наивными? Даже министры сразу раскаивались, что сотрудничали с разными разведками мира. Читая эти пожелтевшие страницы, внук качал головой и усмехался. «Должно быть, их «хорошенько» пытали, как в гестапо, – размышлял Антон. – Выходит, в наших газетах и по телевизору говорят правду о сталинских репрессиях? Какой же дурак мой дед, если хранил такие документы? Наверно, в старости хотел похвалиться перед внуками: мол, какими крутыми делами он занимался? Ну и дерьмо же был мой дед, а мы гордились им. Даже в восьмом классе я писал о нем сочинение, как о герое. И тут внуку вспомнилась история гибели деда. Его застрелил какой-то главарь басмаческой банды.