Книга Русская жена эмира, страница 84 – Артур Самари

Однако у Натальи уже не было сил на крики. Она лишь тихо стонала.

– Господи, прости меня за мои грехи, – вдруг запричитала женщина. – И ты, Виктор, прости, если в нашей любви было что-то не так. Ой, больно, больно-то как… Мамочка, мамочка, где ты сейчас, почему нет тебя рядом?.. Да, милый, в корсете у меня кое-что есть для тебя… Ой, больно…

Она опять начала кричать, а Николаев сидел возле и ждал появления ребенка. Он гладил ее руки, вытирал мокрое лицо страдалицы и молил Бога, чтобы роды быстрее разрешились.

И молитвы Николаева были услышаны: вскоре на свет явился мальчик. От волнения Виктор растерялся и дрожащими руками положил ребеночка на живот матери, а затем ножом обрезал пуповину. После этого завернул мальчика в свою рубашку и прижал к груди.

– Наталья, сын родился! Слышишь, сын, – воскликнул Николаев, а женщина все молчала. Глаза ее были закрыты. Ему показалось, что она снова лишилась чувств от столь ужасных родов, и, нежно уложив ребенка на китель, он принялся нащупывать пульс у Натальи. Не было совсем никаких ударов. А Виктор все ждал и ждал, вдруг…

Утрата медленно входило в сознание, и по щекам Виктора потекли слезы. Впервые в жизни он испытал огромное горе.

Еще некоторое время Виктор сидел возле любимой и не мог оторвать взор от ее словно спящего лица. В мокром платье, с рассыпавшимися по плечам волосами и алым пятном на груди Наталья по-прежнему была красива. Виктор будто ждал, когда любимая пробудится.

Между тем младенец закряхтел, и раздался звонкий плач. Виктор вздрогнул и кинулся к нему. Взяв ребенка на руки, положил его на еще теплую грудь Натальи со словами: «Сынок, побудь немного с мамой. Это твоя бедная мамочка». Сам сел рядом, и из его глаз снова потекли слезы. К изумлению полковника, дитя сразу успокоилось. Тогда Николаеву пришли на память слова, прочитанные в какой-токниге: младенец любит свою мать через материнское запах и тепло.

Прошло около получаса. Николаев стал осознавать, что пора ему ехать дальше, иначе потеряет и сына. Надо спешить, ведь младенцу нужно молоко, и неизвестно, где взять его в этой раскаленной степи. Но прежде следовало похоронить Наталью. Он уложил младенца у стены, где была тень. Затем обеими руками принялся рыть могилу рядом с телом женщины. Желтый песок давался легко, и Николаев довольно быстро вырыл глубокую яму. Ранение давало о себе знать: жгучая боль сдавливала грудь полковника. Пришлось посидеть на краю вырытой могилы, чтоб стихла боль.

Далее у ее тела Виктор прошептал молитву и затем опустил ее на дно ямы. Но внезапно ему вспомнились слова Натальи: она говорила о какой-то вещи в корсете. Тогда полковник стал развязывать лямки корсета. Оттуда вывалился револьвер. Виктор поднял его. «Это тот револьвер, который она берегла для себя. Спрятала и совсем забыла про него, даже во время погони. Бедная моя Наталья». И перед его глазами всплыла картина, как еще вчера она стреляла из оружия по дереву.

Николаев очнулся и стал пальцами ощупывать корсет, пока в одном месте не почувствовал твердые частицы. Распоров ножом шов, он высыпал содержимое себе на ладонь. На солнце засверкала горстка маленьких алмазов. «Спасибо, дорогая, – сказал он, – будь уверена: половину этих денег я отдам твоим родителям, остальное – сыну, теперь уже нашему».