Книга Мастер и Жаворонок, страница 79 – Бринн Уивер

Нажимаю кнопку. В списке появляются семь Луисов Кэмпбеллов с кратким досье на каждого: возраст, адрес, контактные данные, медицинская страховка, задолженности за коммунальные услуги, места работы. Одна из карточек сразу притягивает взгляд.

– Кто такой Луис Кэмпбелл? – спрашивает Лахлан, но вопрос остается без ответа. Я молча навожу мышку на нужное имя. – Думаешь, он связан с человеком, который убивает твоих родных?

– Нет, – говорю я, возвращая курсор в строчку поиска и стирая запрос. – Просто интересно.

Я чувствую на себе взгляд, но не поворачиваюсь.

– Точно?..

– Наверное, стоит начать с очевидных подозреваемых, а потом проверять всех остальных. – Я вновь заношу над клавиатурой руки. – Самый вероятный кандидат – заклятый враг моей тетушки.

Я наслышана про Боба Фостера, поэтому с легкостью заполняю почти все поля и в результате получаю одну-единственную карточку. Когда нажимаю на нее, то на экране появляются более подробные данные. Внизу страницы есть ряд закрытых ссылок, информация по которым доступна только за плату.

– Сомневаюсь, что он стал бы пачкать руки, но Фостер мог нанять исполнителя. Как думаешь, мы сумеем доказать его причастность?

Я поворачиваюсь к Лахлану. Его взгляд темнеет, оставляя на коже жгучий след.

– Ты у нас начальник службы безопасности, герцогиня. Делай что хочешь.

Посмотрев на экран, я закусываю губу.

– А попробуй нажать сюда, – говорит Лахлан, указывая на одну из платных ссылок. – Щелкни и введи номер счета. Проверимбанковские записи и посмотрим, нет ли одинаковых платежей в те дни, когда совершались убийства. Я бы начал именно отсюда.

Я улыбаюсь: чуть заметно и слегка смущенно. Лахлан усмехается в ответ.

Мы вместе принимаемся изучать досье на Фостера.

Ларк

Лахлан ждет меня возле «Чарджера», прислонившись к машине и скрестив на груди руки. Я выхожу из больницы в пасмурное утро: на одном плече – сумка, на другом – гитара. За очками прячу взгляд, но Лахлан наверняка замечает мое беспокойство. Он не в первый раз встречает меня после работы. Последние три недели муж крутится рядом, пытаясь найти общий язык, но сегодня его вид меня настораживает.

Лахлан открывает дверь машины и откидывает спинку сиденья, чтобы я могла сложить назад вещи. Но я не спешу подходить.

– Ну же, герцогиня. Поехали.

– Куда? – спрашиваю я.

– Пока секрет.

Сглотнув, я нервно тереблю ремешок сумки. В груди гулко стучит; сомнения и скепсис давят на плечи тяжестью.

Лахлан подается было в мою сторону, но я не трогаюсь с места. Дыхание клубится паром в холодном воздухе.

– Ну же… В салоне теплее.

– Чем в багажнике, да?

Он кривится:

– По-моему, подобные шутки неуместны.

– Должна же я была тебе припомнить.

Лахлан рассеянно трет затылок. Я скрещиваю на груди руки: интересно, чем он ответит. Мы никогда не говорили о той ночи открыто – из упрямства или страха разрушить хрупкий мир. Однако сегодня Лахлан не похож на себя, и в глазах у него мелькает странное выражение.

Он снова шагает ко мне. Я упираюсь каблуками в асфальт.

– В тот вечер, когда мы встретились… – начинает он, и в голосе отчетливо слышится сожаление. – Когда я выместил на тебе злобу и запихнул в багажник… то вел себя неправильно. И, наверное, даже жестоко. Хотелось бы все исправить. Но я не могу. Могу только сказать, что мне стыдно. Но просить прощения я не стану.