Книга Палач и Дрозд, страница 110 – Бринн Уивер

– Нужна помощь. Срочно, – отвечаю я, хватая сумку и выскакивая за дверь. – Времени в обрез – ровно столько, сколько нужно, чтобы пробежать двенадцать кварталов.

– Интересно. Люблю сложные задачки. Что от меня требуется?

– Сейчас расскажу. – Я бегом спускаюсь по лестнице. – Пока найди все, что можешь, на Дэвида Миллера.

Роуэн

Овощерезка острым краем прижимается к предплечью между веревками, которые удерживают меня на стуле. Сжав кулаки и впившись ногтями в ладони, я готовлюсь встретить новый виток боли. Из груди вырывается прерывистый выдох, и я стискиваю зубы. Из двух других ран хлещет кровь.

Мой мучитель медлит, примеряясь, с какой стороны удобнее делать надрез.

Лезвие впивается в кожу и сдирает ее с мяса.

Я проглатываю стон. Дэвид, не давая мне дергаться, всем весом наваливается на мои плечи и ведет овощечисткой по локтю, срезая тончайший слой плоти. Он бросает залитый кровью инструмент на стол рядом с пистолетом, одним рывком сдирает с руки лоскут, и я невольно вскрикиваю от боли.

– Знаешь, у Торстена я стал гурманом, – говорит Дэвид, наклоняясь так близко, что его лицо расплывается перед глазами.

Он хватает меня за волосы и вздергивает голову, чтобы я видел довольную ухмылку. Некогда пустые зрачки теперь полны жизни и азарта.

– А ты? Не хочешь попробовать?

С лоскута содранной кожи течет кровь. Я дергаюсь, но вырваться не могу.

– Давай, один кусочек, – предлагает Дэвид.

Я плотно сжимаю рот. В горле дрожит протестующий рык. Дэвид прижимает окровавленный лоскут к моим губам.

– Что, не хочешь? Зря.

Фальшивый оскал сменяется змеиной ухмылкой. Дэвид демонстративно высовывает язык и кладет на него тонкую кожицу, неторопливо смыкает губы, втягивает ее в рот и, зажмурившись от удовольствия, медленно двигает челюстью, размалывая зубами человеческую плоть.

Когда он шумно сглатывает, у меня сводит желудок.

– Какой деликатес… Невероятная редкость… – Дэвид поворачивается к столу и подтягивает к себе бутылку «Порт-Неф». – А знаешь, что попадается еще реже?

В ответ я лишь рвано выдыхаю.

– Женщины вроде Слоан, – продолжает Дэвид.

К горлу подкатывает тошнота.

Никогда, ни разу в жизни мне не было так плохо. В животе будто бездонная яма, и с каждой минутой она становится все глубже. Меня накрывает чувством абсолютной беспомощности и дьявольского отчаяния. Перед глазами застыло лицо Слоан в тот миг, когда я сказал, что не люблю ее. Душу рвет и выворачивает наизнанку.

– Люди редко проявляют ко мне доброту, – говорит Дэвид, ввинчивая в пробку штопор. Тот скрипит при каждом повороте ручки. – Но Слоан по-другому не умеет, верно? Точно так же она защищала свою подружку, ту девчонку Монтегю…Ты слышал, что в их школе-интернате неожиданно пропал учитель? И вообще в их окружении часто исчезают люди.

– Не трогай ее! – хриплю я.

– Знаешь, собирая информацию, я выяснил, что про того учителя давно ходили нехорошие слухи. Говорят, он склонял учениц ко всяким непристойностям. Весьма порочным, кстати. Извращенным. Можно сказать, противоестественным. Впрочем, надо отдать ему должное – на его совести есть один достойный поступок. Благодаря ему на свет появился Прядильщик. Восхитительная тварь!..

Пробка с шумом вылетает из бутылки.

Дэвид с нарочито невинным видом произносит:

– Как думаешь, Слоан покажет мне, каким непристойностям научилась в школе?