Книга Палач и Дрозд, страница 115 – Бринн Уивер

– Ну же, помоги мне встать, и я докажу тебе, как сильно, до беспамятства, тебя люблю… И если тебя не затруднит, захвати аптечку возле двери.

Глаза у нее вновь вспыхивают от злости.

– Иначе я заляпаю кровью весь пол… Не беда, конечно, но что-то я засиделся, хотелось бы размять ноги. И желательно без лишних дырок в туловище.

Помедлив секунду, Слоан подходит и начинает распутывать узлы: сперва те, которыми стул был примотан к ножкам ближайшего стола, затем те, которые впились мне в конечности. Наконец на пол падает веревка, удерживающая раненое запястье.

Избавившись от пут, я вскакиваю на ноги; не чувствуя боли, выдергиваю штопор и хватаю Слоан в объятия. Прижимаю ее к себе как можно крепче и беззвучно возношу молитву всем богам на свете. Она прячет лицо у меня на груди и заливает рубашку слезами.

– Я думала, что опоздаю… – повторяет она раз за разом. – Роуэн, прости… Я слишком долго разгадывала твои подсказки.

Взяв ее лицо в ладони, я смотрю в широко распахнутые зеленые глаза. Чувствуя в горле комок, упиваюсь ее видом и теплом. Еще чуть-чуть – и я потерял бы все, что мне дорого. Но Слоан здесь, рядом: с едва заметным запахом имбиря, размазанной подводкой и кровавыми веснушками на щеках.

Красивая как никогда!

– Ты не опоздала. Пришла в самый раз.

Она хочет улыбнуться, и ямочка проступает на щеке слабой тенью. Я знаю, что вся та чушь, которую я наплел, гораздо опасней, чем кажется, потому что я ранил Слоан в самое больное место. Пусть это было сказано лишь затем, чтобы уберечь ее от опасности, – подобные раны слишком глубоки и заживают очень долго.

Я ловлю ее взгляд, удерживая лицо между ладонями.

– Ты всегда заслуживала, чтобы тебя любили. Просто ждала человека, который полюбит тебя такой, какая ты есть. Позволь мне стать таким человеком.

Я прижимаюсь к ее губам, ощущая на них вкус крови, но почти сразу обрываю поцелуй, не давая ему затянуться.

– Я обожаю тебя всем сердцем, Слоан Сазерленд. С первой же минуты, как только мы встретились.Я люблю тебя много лет. И никогда тебя не брошу. Слышишь?

Слоан кивает, по-прежнему глядя на мой шрам.

– Может, ты и психопатка… – говорю я с ухмылкой.

Она недовольно щурится.

– Но ты – моя психопатка. А я – твой псих. Договорились?

Посмотрев наконец мне в глаза, она улыбается.

– И все равно ты чудовище.

– А ты меня очень любишь.

– Да, – говорит она. – Люблю!

Слоан встает на цыпочки, обхватывает руками мой затылок и притягивает к себе, чтобы прижаться лбом. Ее дыхание сладким ароматом ласкает мне губы.

– Очень-очень люблю, – шепчет она. – И тебе от меня не избавиться, потому что я никуда не уеду.

– Я этому рад.

Она прижимается к моим губам в поцелуе, и я вдруг понимаю одну простую истину, которая чувствуется в каждом ударе сердца, отзывающемся болью в изрезанных руках. Пусть весь мир перевернется, а реальность сотрется начисто: мы сами решим, какой будет наша с ней жизнь.

Слоан

– Мы опоздаем, – говорит Роуэн.

Впрочем, его не так уж это и волнует. Он занят другим делом: зарывается руками мне в волосы и, запрокинув голову, стонет, пока я облизываю ему член.

– Господи, Слоан… Как же ты хороша…

Довольно хмыкнув, я втягиваю в рот ствол до самого основания и обхватываю ладонью мошонку. Другой рукой глажу себя между ног, невольно испуская стон, и Роуэн смотрит вниз. Глаза у него темнеют.