Книга Палач и Дрозд, страница 99 – Бринн Уивер

Я скольжу взад-вперед по члену, насаживаясь до самого основания. Хочется, чтобы это удовольствие не кончалось. Внутри упоительно движется твердая плоть, клитор отзывается на каждый толчок, а пирсинг задевает чувствительные нервы. Роуэн, целуя мне грудь и грязно при этом ругаясь, доводит меня до умопомрачения.

– Вот так, детка, втяни глубже… Ты такая тесная и тугая… Пусть сперма течет у тебя по ногам…

В момент оргазма перед глазами вспыхивают звезды. Я кричу во весь голос, а Роуэн делает последний рывок. Вцепившись пальцами в мои бедра, он вдавливает пульсирующий член в самую глубину и прижимается ко мне лбом. Мы в одном ритме хватаем ртом воздух и смотрим друг другу в глаза.

Наконец эйфорический туман развеивается. Я улыбаюсь и провожу кончиками пальцев по мужской щеке.

– Я тоже скучала.

Роуэн вздыхает, и я понимаю, что впервые после приезда вижу его по-настоящему спокойным.

– Давай вернемся домой и повторим. Желательно не один раз.

Приподняв меня, он выскальзывает наружу, и по бедрам течет вязкая жидкость.

– Дай салфетку, – прошу я, глянув вниз на ноги.

Роуэн ведет двумя пальцами по внутренней стороне бедра, собирая молочную струйку. Глаза у него снова темнеют от желания: он наблюдает за моей реакцией.

– Ни в коем случае, – хрипло говорит он и медленными толчками запихивает в меня все, что вытекло. Я вздрагиваю и невольно испускаю стон: чувствительная плоть жаждет новых ласк. –Я же сказал: пойдешь домой как есть, с текущей по ногам спермой.

Сделав последний глубокий толчок и надавив на клитор, отчего я задыхаюсь и сжимаю ему плечо, Роуэн вытягивает пальцы и подносит их к моим губам, заставляя облизнуть. Удовлетворившись проделанным, он пересаживает меня на край дивана, одевается и помогает мне привести себя в порядок.

Мы опасливо косимся в сторону панорамных окон. За ними, к счастью, никого нет.

– Как же я рад, что ты вернулась, – говорит Роуэн, обнимая меня за талию и притягивая ближе.

Я закрываю глаза, и мы сплетаемся друг с другом: две темные твари, безразличные к мнению окружающего нас мира.

– Больше никуда не уеду, – шепчу я. – Останусь здесь, с тобой.

Роуэн

Чтобы дождаться благословенной минуты, когда «Палач и Дрозд» откроет свои двери, мне пришлось пройти через сущий ад.

Проблемы наваливались одна за другой: то никак не могли настроить кассовые аппараты, то поставщики начинали диктовать новые условия. И все было бы нормально: трудности неизбежны, но в старом ресторане, «Трое на борту», началась какая-то чертовщина. Постоянно ломалось оборудование. Замыкало проводку. Пропадала посуда. Казалось бы, работа там давно отлажена, проблем быть не должно, однако сбои возникали один за другим. Я старался держать себя в руках и не отвлекаться по пустякам – и злился оттого, что не имел возможности спустить пар. Попадись мне легкая добыча вроде уличного наркоторговца, стало бы намного проще, однако времени на охоту совершенно не было.

Нервы успокаивало только присутствие Слоан.

Если она и обижалась, что я целыми днями пропадаю в ресторане, а возвращаюсь усталый и на взводе, то виду не подавала. Слоан мне сочувствовала, не выказывала ни малейшего раздражения и не требовала проявить к ней внимание. Ее, в отличие от меня, словно устраивало подобное положение дел.

– Мне стыдно. Ты переехала на другой конец страны, поменяла свою жизнь, а меня практически не бывает рядом, – сказал я пару ночей назад, глядя в потолок, когда мы лежали в постели.