Книга Изумруды для (не)любимого, страница 80 – Ксюша Иванова, Виорика Громова

Меня похвалили! Я должна этому радоваться? По их восторженным улыбающимся взглядам, видимо, да, должна! Но разве мне было до радости?

— Именно поэтому вы и решили, что как только я передам это всё ребенку, то могу за ненадобностью возвращаться обратно?

— У всего есть срок. У каждой жизни. У каждой беды и у каждого счастья. Согласись, что и ты получила здесь немало. Поняла, ЧТО означают для каждой женщины семья — мужчина, дети... Вернешься и построишь свой маленький мир...

— Когда? — прохрипела я.

— После родов. Эсми бы их просто не пережила. Но ты сильна духом. Ты сможешь...

К моменту нашего отъезда, поднялся ветер. Его порывы бросали в лица горсти колючего, впивающегося в кожу снега. Даже лошади под натиском непогоды с трудом тянули повозку, так что скоро пришлось слезть с нее даже мне и идти рядом с телегой, прикрываясь тканью капюшона.

Уже у самого входа в ущелье нас догнал Гринвилд в сопровождении того самого ширбаса Вардана, который приносил нам чай.

— Госпожа, мы вас проводим, — старик с трудом перекрикивал порывы ветра и с опаской посматривал на горные вершины, словно там, в далеких снежных шапках, притаился невидимый враг.

Мне отчего-то не хотелось даже разговаривать с ним, словно во всех бедах моих виноват был только он один. И я не ответила ничего, просто прошла мимо, с обидой посмотрев в покрытое морщинами лицо.

Рядом шли Джоди и Пиппа. И отголоски их разговора доносились до меня.

— Сейчас пройдем ущелье, — говорила Джоди. — Там будет спуск. Спускаться легче, чем подниматься. Да и ветер станет дуть сбоку, а не прямо. Мы должны успеть дойти до ближайшей приграничной деревни до темноты.

— Ой, сдается мне, ураган вот-вот начнется! Глянь, как завывает ветер!

Эта фраза меня удивила. Мне-то казалось, что ураган давно уже идет! Ветер дует, снег метет! Чем не ураган? А они всё ждут, когда он только начнется! Но расспрашивать я не стала — у меня просто не было на это сил. Да и приходилось сосредоточенно вглядываться в тропу, по которой мы шли. На ней то и дело, едва прикрытые снегом, попадались валуны и ямы, и стоило еще постараться, чтобы не угодить в последние ногой.

Я старалась думать о хорошем. О том, что завтра, скорее всего, мы вернемся домой. О том, как я начну еще до возвращения Дэймона работы по строительству. О том, что именно нужно сделать вначале. О том, кого и на какие работы посылать.

Мысли об этих хозяйственных мелочах отвлекали и от усталости, и от страха. Не отвлекали только от тоски. К ней нужно было привыкнуть. А сердце привыкать не желало! Оно желало получить всё и сразу — и любимого человека, и возможность жить так и там, где пожелает!

Темнело так стремительно, что, вынырнув из собственных мыслей, я с удивлением поняла, что едва вижу выход из ущелья, еще недавно казавшийся достаточно близким. По ощущениям, времени до ночи еще должно бытьмного!

Сбоку из-за огромного камня внезапно взлетела огромная черная птица, издав оглушительный резкий крик.

Лошади, запряженные в нашу телегу, шарахнулись в сторону. Угол телеги врезался в мой бок, сбивая с ног.

Падая, я ударилась головой и потеряла сознание.

Пришла в себя от собственного крика!

И только потом ощутила боль!

Нет, описать ее, как раздирающую тело надвое, было нельзя. Она сосредотачивалась в животе, да, но казалось, что всё остальное тело я как бы и не ощущаю больше, оно словно онемело, не желало слушаться и подчиняться мне.