Книга Маша и Гром, страница 26 – Виктория Богачева

— Поговорить, — я замялась.

Отцовский сослуживец смотрел на меня глазами, которые я помнила еще с детства. Добрые глаза дяди Саши, который, приходя к нам в гости, всегда приносил что-нибудь для меня. Конфетку, игрушку, любую мелочь — но как же было приятно, что есть такой взрослый, который заботится обо мне и дарит подарки...

Вместе с отцом они работали в милиции, потом вместе отправились же в Афган, но попали в разные части. Мой отец погиб, а дядя Саша вернулся домой. Мы долго про него ничего не слышали... Даже думали, что он тоже погиб или пропал без вести. Семьи-то у него не было, искать, кроме нас с мамой, его было некому. А нам, как не родественникам, разумеется, никто ничего не говорил. А потом он объявился сам. Пришел к матери и сказал, что его босу нужна прислуга в загородный дом.

Так мы узнали, что дядя Саша, сослуживец отца, бывший милиционер, борец с организованной преступностью и все такое прочее, спутался с бандитами.

Я смотрела сейчас на него: те же добрые глаза из моего детства в окружении множества морщин: он всегда любил посмеяться над чужой шуткой и пошутить сам. И лицо такое же, разве что постаревшее немного, со складками на переносице и на лбу. Волосы уже все полностью седые, пострижены коротким, аккуратным ежиком. Но человек напротив меня стоял уже совершенно другой. И глаза смотрели уже совсем по-другому: жестко, цепко, как на добычу.

— Ну, говори тогда, что молчишь, — он поторопил меня, потому что я опять утонула в своих мыслях. Такой уж, видно, был сегодня день.

— Да, — я тряхнула косой и сосредоточилась. — Я просто... просто влезла, сама не знаю во что...

— Тебе и не нужно, — тут же отбрил он, и я поспешно закивала.

Тут я ничуть не лукавила и была согласна с дядей Сашей на двести процентов.

— И знать совершенноне хочу, — поспешно добавила я. — Но я переживаю, что могут быть последствия... для меня, — я подняла голову и встретилась с его изучающим взглядом.

Конфеты и подарки из детства остались в прошлом, далеко позади. Он смотрел на меня с легким прищуром, явно что-то обдумывая. Наверное, все правильно. Я ведь тоже совсем не так девочка, которую он носил на плечах на демонстрациях и покупал потом мороженое в вафельном стаканчике.

— Например? — он сделал вид, что не понимает, хотя прекрасно, прекрасно понимал. Не мог не понимать.

— Я помешала кому-то похитить сына Грома... Громова... Кирилла. Думаю, этот кто-то очень зол, — я устала играть в эти игры и поэтому сразу сказала все прямо.

Краем взгляда я видела, что парни в будке пялятся на нас безо всякого стеснения. Ну-ну.

— А, ты об этом, — он улыбнулся улыбкой, в которой веселья не было ни капли. — Об этом не переживай. Конечно, мы приставим к тебе человечка, походит за тобой, присмотрит.

Проследит.

Проследит, не побегу ли я к ментам. Или еще куда-нибудь. Как мило.

Я точно также сквозь зубы улыбнулась дяде Саше в ответ, и он кивнул, довольный. Я все поняла, и он тоже все понял.

— Я не собираюсь никому ничего рассказывать, — без обиняков выпалила я. — Мне не нужны проблемы.

Оба моих заявления были чистейшей правдой. Я вообще многое бы отдала, чтобы не привлекать к себе никакого внимания. То старое дело... Может, Боженька все-таки существует, и именно он уберег тогда глупенькую, молоденькую Машу Виноградову от тюрьмы или чего-то похуже?.. Не знаю. Но одно я знала точно: не буди лихо, пока оно тихо.