Книга Яромира. Украденная княжна, страница 6 – Виктория Богачева

— Когда сватовство-то? — Рогнеда прозорливо усмехнулась.

— По утру. Нынче уже не поспели, — рассеянно отозвалась Звенислава, думая о своем.

— Приставь к ее горнице надежного человека, — вдруг сказала Рогнеда, задумчиво крутя на запястье тяжелое обручье. — Гляжу на нее и себя узнаю.

Ладожская княгиня вздрогнула и посмотрела на сестру со смесью недоверия и испуга. Обе очень хорошо помнили, что случилось с Рогнедой, когда к ней посватался нелюбимый. Что она натворила.

— Хуже не будет, — добавила женщина.

— Приставлю, — отозвалась Звенислава решительно и свела на переносице светлые брови. — Непременно приставлю.

Какое-то время они посидели молча, наблюдаяза празднеством со стороны. Столько всего промеж ними случилось, столько было вначале обиды, боли, непонимания… Но кровь все же не водица, и прошедшие зимы сблизили двух сестер, да так, что и не скажешь, коли не ведаешь, что двухродные они, а не родные.

— Стемид с тебя взгляда не сводит, — Звенислава вдруг развеселилась, позабыв на время тревогу о дочке.

Ясноокая красавица-Рогнеда подняла тонкую, темную бровь и лишь улыбнулась. Тогда сотник, а нынче воевода Стемид прикипел к ней сердцем еще двенадцать зим назад, когда вместе с братом, князем Желаном, жила она в тереме на Ладоге. Но невозможно было княжне стать женой простого ратника, и потому уехала Рогнеда вместе с братом в свое далекое, степное княжество, где подыскали ей подходящего жениха.

Она и не противилась.

Однажды гордость уже взяла над нею верх, и много горя это всем принесло.

Князь Ярослав поднялся с лавки, а следом за ним и вся гридница. Он улыбнулся, посмотрев на дочь, и ласково положил ладонь ей на плечо, и та вздрогнула — едва заметно, но все же.

— Ну, гости дорогие, пора мне честь знать. Ешьте, пейте, веселитесь! А завтра поутру жду всех на подворье, будут сватать нашу лебедушку.

Яромира зарделась, а по гриднице разлетелся радостный, оглушающий вопль. Мужчины застучали губками о столы, громко заговорили разом, выкрикивая поздравления.

Ярослав вместе с семьей ушел, следом потянулись и женщины с мужьями, и вскоре за столами остались одни лишь молодые кмети да гридни. Тем-то вольготно было просидеть на лавках до самого утра!

Ночь выдалась жаркой да душной, и князю не спалось. Чтобы не разбудить ненароком сладко спавшую жену, он поднялся с постели на рассвете, надел портки и холщовую рубаху, в которой не отличить его было от простого кметя, да вышел на подворье. Снаружи терема было тихо и спокойно. Лучи восходящего солнца золотили искусную резьбу на крыше высокого сруба, скользили по утоптанной земле, осушали выпавшую росу. Ярослав вдохнул полной грудью и с наслаждением, до сладкого хруста в лопатках, потянулся.

— Ой! — в него сзади влетел старший сын, Крутояр.

Мальчишка удивленно захлопал глазами и запрокинул голову, смотря на отца, которого никак не ожидал повстречать на крыльце в такую рань.

Ярослав тоже подивился.

— Пошто не спишь? — спросил он и нахмурился,когда сын зарделся, что красна девка.

— Я поупражняться хотел, — признался Крутояр. — Дядька Горазд сказал, что нынче ему с нами некогда, а мне неохота день пропускать! — уже увереннее договорил он и бросил на отца быстрый взгляд исподлобья: ну как похвалит⁈

— Вот что, — Ярослав усмехнулся. — Ну, коли десятнику Горазду некогда, ступай с отцом.