Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 110 – Элина Птицына

— Как Анна оказалась здесь? Это ваша работа?

— О, Госпожица! Димитриуш, я не всесилен и не вижу будущее! Это случайность. Но она очень понравилась Уилли, когда он про нее узнал.

Вторушинский бесцветно смотрел в стену.

— И кого же мы будем судить?

— Был бы закон, мой дорогой, нарушители найдутся.

Димитриуш понял, что перед ним всех карт не откроют.

— Есть еще младший Винтеррайдер, и что ждать от него совершенно не понятно. Возможно, вы излишне полагаетесь на мои приказы и распоряжения, — он дорого дал бы сейчас, если бы молодой барон появился в замке с п р е ж н и м и правами.

— Не думайте о нем, — легко, очень легко ответил Вольский. — Он никак вам не помешает.

Действительно, как он может помешать? Стас был уверен, что со дня на день Империю потрясет еще одна скорбная новость. Несчастный случай на корабле! Аналитики Карла сочли, что заказ на младшего брата лучше отдать на сторону, коль со старшим получилось то, что получилось. Его взял Тень, а он — мастер по таким эпизодам, да и задание не первое, осечек не было. Разумеется, наемник не знает, что конечный наниматель у него чаще всего один. Впрочем, ему и самому вряд ли много осталось. Впрочем, это дело Карла.

У него, Стаса, другая задача: расчистить Север на месте.

Не повезло баронам. Вот так пресекаются великие фамилии прошлого. Ну, что делать? Жизнь вообще не справедлива: она топит достойных и возносит подлецов.

Работа у пса Королевы Сти Вольского простая: подталкивать в нужном направлении.

У него во всем этом есть своя цель, и Вторушинский ей тоже еще послужит. Позже, когда Стас вернется в Ляховы земли, и сиротку этого туда притащит.

Я остаюсь решительным последователем наглядности посольского обычая. Посол должен быть заметен в любом обществе: по нему судят о его стране. Одежда, манеры — все является утверждением силы благословенной Сливении. Да, я ратую за пышность церемоний, это мой театр и своих зрителей я поражаю величием нашего Господаря!

Из частного письма посла Сливении Калояна Илиева Радова

Деревенский простачок решил подцепить столичную красотку на променаде. Познакомился с послом Сливении

Шутка из городского фольклора

Имперцы очень суеверны и предпочитают вслух не упоминать Черный ров. В сторону пустыря Несчастий не решаются ездить даже те, кто хотел бы сократить дорогу до предместий. Но есть и другие люди среди них, они эти негласные правила игнорируют, потому как занятия их не могут быть законны. Казалось бы, местная полиция должна уделять таким местам пристальное внимание и днем, и ночью, но она взирает на эту очевидность с удивительным равнодушием.

Из записок приват-доцента Имберийского университета Джона Уайта

Посол Сливении выглядел не сказать, чтобы хорошо. Отвратно он смотрелся, чего уж там, на полицейской лавке в первой зале прозекторской, что занимала просторные подвалы столичного полицейского Присутствия. И казался не послом, а обычным забулдыгой, из тех, которые пьют месяцами, живут на улице, и ночуют с камнем под головой вместо подушки в заблеванных подворотнях.

Маменька по этому поводу расстраивалась сильно: когда-то невестой она приехала в Темп и полюбила новую Родину с первого взгляда. В те времена-то столичные улицы на два раза мыли. Город славился своей чистотой на весь подлунный мир. Ну, если не заглядывать на окраины. Маменька и не заглядывала. Она, возможно, и не подозревала о них. Когда обычаи окраин перебрались в центр Ада Юнг пришла в ужас.