Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 204 – Элина Птицына

— У нас, как вы могли убедиться, меньше соблюдают старые условности, — благосклонно ответила Лиза. — И я знаю эту историю. Тем более, нам ее только что освежили в памяти. И я все равно не вижу связи. Во дворец пришла болезнь.

— И очень избранно освободила мир от королевы, беременной вон Гросс, четверых сыновей короля Филиппа, одной принцессы, и одной горничной, — кивнул Лаки. — А другая неведомая хворь напала на Филиппа. Так что он, хоть и дурак дураком был, но осознал масштаб катастрофы и срочно венчался еще раз — с Адлерой, после чего признал ее сына принцем и наследником, а заодно у них и второй появился. После чего принц покинул этот мир, оставив регентом Адлеру. Климент был слишком мал. Конечно, милая Лиз, это все просто цепочка случайных совпадений.

— Я не спорю с вами, — смущенно откликнулась она. — Просто это все так…

— Мерзко? — понимающе спросил Лаки. — Да, не без этого.

— Господа, не желаете ли пива? — перед ними вдруг возникла та самая девица, которая изображала Адлеру Пиа в трактире. Весело блестя глазами, она уставилась на Лаки, потом перевела взгляд на Лизу и словно ударила ее взглядом. Девушка недоуменновзглянула на нее.

— Благодарю, милая, — холодно молвил Лаки. — Нас не интересует.

Девица фыркнула, наградила Лизу еще одним неприязненным взглядом и перешла к следующей парочке. Там на ее предложение ответили смехом и шутками.

— Вернемся? — спросил Лаки.

Лиза оглянулась на темную громаду замка. Когда они шли в Серебрянку, небо еще слегка светлело, теперь же оно казалось черным бархатом с блесками, и лишь Замок чернел как огромный провал.

— Думаю, да, только надо взять факел, иначе в такой темноте мы ничего не увидим.

Лаки покрутил головой.

— Постойте здесь, я вернусь уже с факелом.

И, когда он отошел, Лиза вдруг почувствовала чей-то неприятный взгляд, словно за спиной кто-то встал и уставился ей в затылок, высверливая его глазами. Она быстро оглянулась, уверенная в том, что увидит уже знакомую актрису, но — позади никого не было.

Люди стояли кучками, некоторые мужчины расслабленно пили пиво, какая-то женщина смеялась, — никому из них не было дела до Лизы. Кто-то же смотрел на нее из темноты, не стесняясь, не скрывая своей неприязни?

На сцене зазвучали негромкие аккорды, и совсем молодой артист запел, собирая людей в новый круг:

Птицы — на юг,

мысли — на север.

Зябок уют,

солнце белее.*

Девушка прислушалась. Песня была ей не знакома, а голос у певца — мягкий, лиричный — странно диссонировал со словами, но в то же время доносил их до самого сердца.

Солнце стекает

снегом на запад,

ветер крепчает –

некогда плакать.

Тундра сорвется

злобною ведьмой.

Мир захлебнется

белым похмельем.

Лиза зажмурилась. Показалось вдруг, что она, маленькая, в своей комнате слушает метель, и та — хоть и ярится, и стучит в окно, — кажется девочке такой далекой и бессильной, просто потому, что Лиза у себя дома, а за стеной — мама и папа. Живые.

Непрошенные слезы набежали на глаза и она до боли сжала кулаки. Сейчас вернется Лаки с факелом — нельзя плакать!

* * *

Неприятный сюрприз ждал Лизу, когда она воротилась в выделенную ей комнату, ломая голову, над тем насколько Лаки разделяет матримониальные планы Саватия. Впрочем, и Лиза, и сам лир Лэрд явно устали и, как мысленно шутила девушка, были готовы объединиться — против Саватия, если он вздумает подарить им еще один незапланированный ночной «концерт». Сюрпризже заключался в том, что кто-то в отсутствии Лизы проверил все Лизины вещи.